Общество

В Молдове разбавляли вино яблочным сидром и отправляли в Россию, вспоминает эксперт  

Известный политик Игорь Калдаре - один из немногих молдавских виноделов, которые в бывшем СССР считались лучшими специалистами. Он защитил докторскую диссертацию в известном институте винограда и вина «Магарач», много лет работал в виноделии. Игорь Калдаре поделился своими размышлениями о ситуации в винодельческой отрасли страны читателями «Молдавских ведомостей».  

Праздник вина нужен

- День вина – нужен ли он нам и какой? Стоит ли проводить его в ситуации банкротства виноделия?

- Категорически и однозначно: да, нужен. Есть определенные традиции и инерционность этого процесса. Всевозможные государственные и частные учреждения стараются подгадать различные международные мероприятия именно на день вина. Когда к вам приезжают представители 20 стран в какой-то области, кроме проведения различных семинаров, заседаний и тренингов, гостей необходимо и развлекать. Прибытие многих зарубежных делегаций подгадывалось именно под этот день.  Гостей знакомили с нашим виноделием, создавали положительный имидж нашей страны…

У виноделов все активы заложены

- Что происходит в винодельческой сфере в последние несколько лет?  

- Посмотрим на ситуацию с точки зрения людей мотивированных: потратили большие деньги на  покупку земли, посадку виноградников, уход за  плантациями в надежде, что отрасль будет развиваться и они заработают. Это был бизнес. Начиная с 2006 года, когда российское эмбарго ударило по всем виноделам, часть из них вышла из игры, подсчитав расходы и доходы. Диверсификацию рынков не удалось осуществить никому. Кто-то где-то что-то продает – но серьезный бизнес на этом не построить. Некоторые надеялись, что ситуация, как говорят виноделы, «устаканится». К сожалению, этого не произошло. Те, кто еще работают в этой сфере, вынуждены либо развивать другой бизнес для дотаций виноградарству и виноделию, либо терпеть потери, входя во все новые долги. У виноделов все активы заложены, мало кто из них видит выход из ситуации.

Да, есть люди с маркетинговым талантом, они свое, мягко говоря, вино по цене 1,5 доллара за бутылку умудряются продавать по 5-6 долларов. Им удалось удержаться на плаву за счет каких-то агрессивных маркетинговых фишек, занять свое маленькое место на внешнем рынке, затуманив мозги внешним партнерам.

- Может ли наше виноделие умереть?

- Часть виноградников остается без обработки и деградирует. Если не проводить все агротехнические мероприятия с этим культурным растением, оно перестает плодоносить, появляются поверхностные корни, кусты становятся подвержены заморозкам. Два-три года без обработки - и виноградники теряются. В стране много подобных плантаций. Но это не смертельно. Если вдруг появится рынок сбыта и четко будут определены правила игры - отрасль постепенно возродится. Но очень медленно: потребуется не менее 10-15 лет. Может, и не достигнем уровня пика 1996 года, но вероятность возрождения, пусть и мизерная, существует.

Наши чиновники нас травят

-  Одни называют эмбарго России политическим,  другие указывают на опасные для здоровья вещества... Недавно на круглом столе в Кишиневе румынский эксперт Ион Агафицей заявил, что россияне правы: в наших винах, разлитых в пластмассовые емкости, содержатся опасные вещества.

- У меня встречный вопрос: а что делает вино в  тетрапаках и прочей пластиковой таре? И с чего бы это румынский специалист проводил экспертизу состава вина в этих емкостях, когда оно в небольших количествах реализуется только на внутреннем рынке для моментального потребления: разлили и быстро продали?

Вино на экспорт у нас идет в трех формах. Наливом - в железнодорожных и автомобильных цистернах, в основном из нержавеющей стали. Вино транспортируется до конечного потребителя также в боксах из композитного полимера, которые соответствуют всем европейским нормам продовольственной безопасности. Третья, основная, форма, это стеклянные бутылки. И не надо морочить нас угрозой здоровью потребителя при покупке нашего вина в бутылках. И флорештская, и кишиневская стеклянная тара не дает никаких вредных примесей в вино.

Другой вопрос: за последние несколько лет, в частности, с 2009 года, средства защиты растений, которые поступают в нашу республику в ситуации полного отсутствия контроля на внутреннем рынке, жлобства и жадности наших чиновников, контролирующих этот бизнес, привело к тому, что завозятся малоэффективные и небезопасные для здоровья вещества. С этим можно в одночасье покончить, если некоторым чиновникам дать по рукам, невзирая на ранги и должности.

Мифы о молдавском вине заменяют бренды

- В советские времена качество наших вин ценилось как в бывшем СССР, так и за его пределами. Говорили, что английская королева любила побаловать себя нашим красным пуркарским.

- Существует немало мифов о том, что у нас самые распрекрасные вина в мире. Со всей ответственностью заявляю: это ложь. Вино хуже всего брендуется как рыночный товар. При этом один из самых брендуемых товаров стоит на соседней полке – водка.

Что такое плохо брендуемый товар? Ты не можешь вложить бесконечное количество денег в рекламу для того, чтобы затуманить потребителя. Все имеет локальное действие на маркетинговом поле. Мифами у нас пытаются заменить бренды. Английская королева никогда не заказывала у нас вино! Кто автор этого мифа, неизвестно. Возможно, идея пришла в голову какому-нибудь чиновнику после того, как королева посетила международную экспозицию вин, среди которых было и наше вино.

Хотя качество наших вин, особенно красных, неоднократно отмечалось специалистами в советский период, особенно в 60-90 годы. У нас тогда отслеживали весь цикл производства, особенно тщательно - в Криково и Пуркарах. Винодельческая база была одна из лучших в бывшем СССР, в том числе научная. Преподавание на факультете виноградарства и виноделия политеха было на порядок выше, чем в Одессе или в Краснодаре. Увы, после 1986 года, на который пришелся пик нашего виноделия, начался спад, а потом - деградация.

Из-за молдавских политиков мы потеряли российский рынок

- И все же российское эмбарго имеет политические корни? Или были и другие причины? Каковы шансы вернуться или освоить другие рынки?

- Давайте начнем с цены. Это одна из причин, по которым наше вино, выдавливаемое с одного рынка, не уходит на другие.

До 2006 года наши вина стояли на полках российских магазинов, в ритейле, в среднем ценнике на уровне 47 российских рублей. В этом ценнике помимо нас были только краснодарцы. Все остальные - на ценнике 95-100 рублей и выше, занимали другую ценовую нишу.

В те годы я активно работал в этой отрасли, и мне доподлинно известно, что ребята из Краснодара бегали с чемоданами денег по думе, пытаясь выдавить наши вина. Мы конкурировали  на российском рынке только с Краснодаром. И гонцам с юга отказывали: мол, мы не можем так поступить, это же наши братья.

Потом произошел инцидент с «планом Козака», и ситуация резко изменилась. На территории России были, если не ошибаюсь, 124-126 наших винзаводов. По ним сильно ударили. У нас тогда, как и сейчас, не было стандартной цивилизованной маркетинговой политики. Нельзя на один рынок давать более 20 процентов производимой продукции: если что-то произойдет, вы «посыпетесь». Если меньше 20 процентов - вы останетесь без прибыли на одном рынке, но сможете завоевывать новые позиции на других. У нас, к сожалению, ситуация была традиционная. О нас знали в основном в России, и потому в один момент все молдавское виноделие оказалось в проблемах.

Это одна часть. Россияне поступили, на мой взгляд, с политической точки зрения достаточно разумно. Вы недоговороспособны, значит, мы имеем право вас материально санкционировать за вашу некорректность. Изначально надо было говорить: не будем мы подписывать никаких договоров, Козак, до свидания!

Они ударили нас по самому больному месту. Один бизнесмен рассказал мне о беседе с видным российским политиком. «Как же так, - спросил мой собеседник. – Для меня эмбарго -  катастрофа, я через два месяца обанкрочусь, как вы, русские, своих в Молдове кидаете?». На тот момент порядка 60 процентов владельцев наших винодельческих предприятий были российские граждане. Меня тогда впечатлила фраза российского чиновника: «А нам начхать на Иванова в Молдове, потому что эти же деньги заработает Петров в Краснодаре. По деньгам и по рынку мы ничего не теряем. А в другом - выигрываем».

Российский рынок, по большому счету, для нас захлопнулся. Вернуться туда при нынешнем отношении молдавских властей к виноделию вряд ли удастся, по крайней мере, в ближайшее десятилетие. Есть и вторая часть проблемы: конкуренты.

На тот момент ценник европейского вина – итальянского и французского, в первую очередь – на российском рынке был в среднем около 1,25 евро. Тогда курс евро по отношению к доллару был 1,35 и даже выше. Потом американская валюта практически сравнялась с европейской. И даже в этой ситуации бутылка европейского вина, довольно качественного, в ритейле российского рынка упала в цене до 1,12 евро. Войти в зону 5-6 евро за бутылку нам было нельзя – это факт.

Ребята, которые делают у нас чилийское или аргентинское вино с добавлением ароматизированных примесей и продают его по 5 долларов – просто чемпионы по продажам. Это не чилийский вкус в европейском ритейле, а деланный, бутылка стоит не дороже полутора долларов. У нас есть пара таких «чемпионов», которым удается продать 1-2 миллиона бутылок с этим деланным вкусом по более высокой цене. Это, повторю, хорошие продавцы, но не гипер-виноделы.

Почему мы не можем пробиться на европейский рынок

- Европа как будто доброжелательна к нашим виноделам, по крайней мере, на словах. На деле доступ наших вин на европейский рынок крайне ограничен. 

- Нам туда нет хода. Без малого половина европейского бюджета - около 57 миллиардов евро – тратится ежегодно на дотации сельскому хозяйству.

Возьмем, к примеру, 4 тысячи килограммов винограда с гектара – наиболее оптимальное количество качественных ягод. Можно получить и 9 тысяч, но это будет «апэкьоарэ». Выход вина – 60 процентов, около 2400 килограммов, или 240 декалитров. Себестоимость складывается из стоимости содержания виноградников, переработки, кредитных ресурсов, амортизации основных фондов. Добавим  непроизводственные, «оппортунистические» расходы: участие в выставках, презентация вин и т.д. В Европе те же затраты на гектар виноградника, что и у нас: около 600 евро. Но европейский винодел, в отличие от нашего, получает из целевых фондов Евросоюза и национальных фондов в среднем 407 евро дотаций на гектар виноградника. При этом процент по кредитам у нас в леях - 25, у европейцев -  1,5-5 процентов годовых. Чувствуете разницу?! Таким образом, затраты европейских виноделов составляют не 600, а 193 евро.

Наши виноделы в качестве дотаций получают по 193 евро за гектар виноградников. Простая арифметика показывает, почему наше вино не может конкурировать с европейским по цене. А что важно потребителю? Он приходит в магазин и находит марку вина, которую распробовал ранее, вкусовые качества ему понравились. И он сравнивает: по его ли карману ценник. У потребителя есть выбор в отношении цены и качества напитка, который не в нашу пользу.

С ценой у нас, как видите, ниже плинтуса. С качеством, к сожалению, тоже безрадостная ситуация. В 90-е в виноделие пришло очень много профанов, чистых коммерсантов. Тогда зачастую производили вина больше, чем собирали винограда. То есть было много химии, сахара, лимонной или винной кислоты, воды и  «чудесных» добавок. Самой распространенной формой фальсификации было добавление дешевого яблочного сидра. Этот «напиток» мы отправляли в Россию как вино.

Россияне до поры до времени терпели. Но,  столкнувшись с неадекватностью молдавской власти, резко изменили отношение к нашей винодельческой продукции. Все, что им было известно о нашем вине, выставили наружу. В качестве аргумента для запрета поставок выбрали один легко определяемый параметр в химическом составе, который не соответствовал санитарным нормативам РФ. Это было политическим решением, которое они, зная нашу предисторию, элегантно обосновали документально и нормативно.

Китай готов поддержать наших виноделов… на своей земле

- В конце августа из южнокорейского города Даежона пришла новость, которую возвели в ранг сенсации: десять сортов наших вин премированы золотыми и серебряными медалями на конкурсе «Asiawinetrophy-2015». Говорят, что Китай проявляет интерес к нашим винам.

- Не следует питать иллюзий. Азиатский рынок давно и прочно освоен австралийскими виноделами. Мы сможем занять свою маленькую нишу, только если сумеем договориться с ними. Нам могут позволить продавать мизерное количество – для разнообразия, для экзотики.

Да, Китай проявляет интерес - но выдвигает свои условия. Приезжайте к нам, привозите черенки, сажайте, делайте вино. Китайцы готовы поддержать наших виноделов даже льготными кредитами, но все должно происходить на их территории.

Количество бутылочного вина, которое мы продаем на китайском рынке, мизерно. Чтобы кому-то удалось пробиться по-крупному на этот рынок, должно произойти нечто экстраординарное.

Почему итальянцы не боятся сернистого ангидрида

- Когда открываешь бутылку нашего вина, запах ангидрида забивает все остальные. У итальянских или французских вин - аромат. 

- Что касается качества наших и европейских вин. По национальным законодательствам, которые вписываются в общеевропейский кодекс безопасности продукции, создаются нормативные акты в каждой винодельческой стране. К примеру, в Италии можно добавлять сернистого ангидрида в два раза больше, чем у нас. Они делают это осознанно, понимая, что он в свободной форме защищает ароматические вещества винограда, которые перекочевали из ягод в сусло, а потом сохранились в виноматериале в результате медленного спиртового брожения, защищая от окисления. Это вино сохраняет свой первоначальный аромат. Естественно, его много не выпьешь, потому что будет болеть голова.

Люди, которые пьют эти вина, не берут несколько трехлитровых бутылей, как у нас. Они выпивают одну бутылочку на троих за вечер – и у них нет головной боли на следующий день. Наши вина в этом сильно проигрывают. У нас не ввели как норму контролируемое брожение, оно идет спонтанно. У нас нет массовых установок по охлаждению бродильных чанов, позволяющих контролировать процесс брожения и сохранения первоначальных ароматов винограда. Таким образом, мы проигрываем европейским сухим винам, прежде всего, в ароматике, которую пытаемся заменить химией.

В десертных винах другая история. Спирт позволяет сохранять первоначальные ароматы. Благодаря этому мы еще держим здесь марку. Но основной упор в Европе и других странах делается на сухих натуральных винах, и на российском рынке потребитель стал более привередливым.

Грезы чиновников о коньяке с ангидридом

- Если наше вино не продается - куда оно девается? Будучи студентом и работая на винзаводе в Каларашском районе, я лично сливал в речушку прошлогоднее вино – освобождали емкости под новый урожай винограда… Как сейчас поступают виноделы с излишками?

- В советское время такое было. Сейчас никто вино не сливает. В прошлом и позапрошлом году пришедшие к власти не очень умные люди начали трубить о том, что нужно нереализованное вино дистиллировать в спирт, из которого делать коньяк. Это откровенный популизм, как и другие грезы наших чиновников. Дудки вам, а не качественный напиток!

Коньячный материал делается по особой технологии, он живет недолго, до ранней весны, пока холодно, потому что в него не добавляют консерванты – сернистый ангидрид. Дистиллировать виноматериал, содержащий сернистый ангидрид, значит изначально производить продукт, который сам будешь пить (и спиваться), но продать не сможешь. Из этого дистиллятора нельзя сделать качественный продукт 3-5 летней выдержки.

Можно ли относиться нормально к людям, которые, не понимая элементарных вещей, выходят на трибуну парламента с подобными бредовыми идеями? Первым начал говорить Лянкэ. Габурич вроде не успел. Не удивлюсь, если «эстафету» подхватит нынешний премьер. Ему будут подпевать эксперты, которых в нашем минсельхозе такое количество, что мало не покажется.

Нужно понимать, что коньячное первичное виноделие и собственно виноделие,  натуральное вино – две разные вещи. Развитие производства коньяков в Молдове имеет шанс стать нашей главной фишкой: в этой сфере мы можем занять определенную нишу на внешних рынках. На некоторых предприятиях, к счастью, сумели сохранить традиции и технологию. Однако без помощи государства и разработки специальной стратегии развить и модернизировать эту отрасль не удастся. Но не следует и здесь ждать деградации!

Николай МЕНЮК