Политика

В статье «Молдаванам открыли национальную идею» (http://www.vedomosti.md/news/moldavanam-otkryli-nacionalnuyu-ideyu), опубликованную 15 мая 2015 г. (а написанную несколько ранее) я говорил о том, что банковская афера в Молдове есть не что иное как рейдерская атака на Национальный Банк Молдовы. Недавно к этому мнению присоединился и бывший министр финансов Вячеслав Негруцэ. Он верно указал, что «истинной целью «схемы по выводу денег» из Banca de Economii, Banca Sociala и Unibank был вывод средств не из этих банков, а из валютных резервов Нацбанка.

Очевидно, что план состоял из двух этапов.

Первый. Создание «баблопровода» («Банкротство» банков группы BEM).

Хочу обратить ваше внимание, что схема вывода предусматривала именно группу банков. Поэтому в начале шла предварительная работа по захвату нескольких банков. Выбор пал на уже печально известные - Banca de Economii, Banca Sociala и Unibank. Совсем не случайно, что «куратором-владельцем» всех трех банков стал один человек – Илан Шор.

Он должен был обеспечить бесперебойный вывод денег по цепочке НЦБ -  Banca de Economii - Banca Sociala – Unibank – зарубежные банки посредники в транзакциях – фирмы в оффшорах. Разумеется, главные выгодополучатели всей схемы скрылись в оффшорах.

Сразу нужно сказать, что это очень влиятельные в Молдове политики, те, кто  принимают основные решения.

По мнению Вячеслава Негруцэ, экс-министра финансов, «архитекторами и режиссерами «кражи века» были несколько центров, которые, в частности, контролируются первым вице-председателем Демпартии Владимиром Плахотнюком, лидером Либерально-демократической партии Владимиром Филатом и лидером Партии коммунистов Владимиром Ворониным.

То, что эту операцию «крышевали» политики, ни у кого с самого начала не вызывало сомнения. И то, что нынешняя власть в ответе за кражу, тоже всем понятно. Только мы сейчас находимся на таком этапе, когда на банковской афере начинают спекулировать и зарабатывать «политический капитал». Это вредит поискам правды, потому что обычному человеку уже становится трудно распознать, говорит ли, например, бывший чиновник высокого ранга действительно верные вещи, или же мстит за вынесенный ему приговор по странному делу о компенсации в 400 000 евро, незаконно выплаченных Пантелею Сандулаки. Этот момент можно было бы опустить, но сегодня «дело о миллиардах», как водоворот, все больше и больше затягивает в свою воронку молдавских политиков, их друзей и врагов.

Но вернемся к главному.

На первом этапе самым сложным моментом было «взять под свое крыло» Banca de Economii. Прежде всего, потому, что финансовое учреждение находилось под контролем государства.

По словам директора Национального центра по борьбе с коррупцией Виорела Кетрару, у Banca de Economii был огромный объем «плохих» кредитов еще до прихода инвесторов. Недавно об этом же говорил и бизнесмен Илан Шор, утверждавший, что проблемы в BEM начались не в 2013 году: "Тогда банк уже был в критическом положении, а государство признало это публично, на уровне парламента. Но кто довел BEM до катастрофы, не захотел проверить никто. Почему? Сейчас предпринимается попытка перенести весь ущерб на период последних двух лет, в надежде на то, что найдется козел отпущения за все грехи прошлых лет, а те, кто опустошил банк, выйдут чистыми из воды".

Эту же точку зрения проводит и глава Нацбанка Молдовы Дорин Дрэгуцану. По его словам, деньги «выкачивались» из Banca de Economii еще с 2007 года. В течение нескольких лет  ВЕМ выдавал безвозвратные кредиты, объем которых к 2013 году практически привел к банкротству финансовой организации. Это стало основной причиной, по которой госбанк было решено приватизировать.   

Но было ли это так называемое «банкротство» фиктивным или истинным, вот в чем вопрос.

В публикации, основанной на официальных данных BEM, от 9 апреля 2013 г. - http://www.noi.md/ru/news_id/20761, читаем: «Совокупный нормативный капитал (СНК) Banca de Economii (BEM) по итогам первого квартала составил 213,9 млн. леев, тем самым банк обеспечил соблюдение требований Национального банка (НБМ) о минимальном размере капитала в 200 млн. леев. Как сообщили "Инфотаг" в BEM, его активы на конец марта составили 5,625 млн. леев, объем депозитов - 4,072 млн. леев. Баланс ликвидных активов в два раза превысил минимальный регламентированный НБМ. На конец первого квартала доля ликвидных активов в общем объеме активов банка составила 41,9%. И это - максимальный показатель среди всех банков».

Из информации следует, что по итогам 1 квартала 2013 г. BEM не был  банкротом, а вполне благополучным финансовым учреждением.  

Национальный центр по борьбе с коррупцией, арестовавший недавно Григория Гачкевича, возглавлявшего BEM с мая 2004 года по август 2012-го, указывает, что под  руководством последнего доля неблагоприятных кредитов в банке достигла 55% от кредитного портфеля банка (1,5 млрд леев). То есть за 8 лет. Это значит, что в год «плохие» кредиты составляли около 200 миллионов лей. Если эта сумма является критической для банка, то почему национальный регулятор (НБМ) ее не замечал? Почему позволял наращивать объемы «плохих кредитов»? Чтобы ВЕМ попал в частные руки? Почему прокуроры зашевелились лишь после этого, и когда скандал заинтересовал почти весь мир?

Может быть, потому, что как мы видим, это вовсе не  банкротство банка? Более того, как сообщает Вячеслав Негруцэ, «общая сумма депозитов физических лиц в этих трех банках (на конец декабря 2014 года составила 6,105 млрд леев). Как подчеркивает экс-министр финансов «в этих банках не наблюдается массовый отток депозитов, поэтому Нацбанк должен дать четкий ответ на вопрос, сколько денег было снято физическими лицами?»

Вы что-нибудь слышали об ажиотаже вкладчиков или пикетах, с требованием вернуть деньги, как было в случае банкротства других молдавских банков? Нет? Я  - тоже.

Поэтому есть все основания полагать, что плохую «кредитную историю» Banca de Economii  создали искусственно,  в период после апреля 2013 г.

Еще раз подчеркну, что организацию рейдерской атаки и вывод денег можно было осуществить только после того, как государство утратит контроль над БЕМ.

И тогда в августе 2013 г. была проведена дополнительная закрытая эмиссия акций «Banca de Economii» в сумме 80,2 млн. леев, в которой не участвовало государство. Доля государства сократилась с 56,13% до 33,3%. Это решение, вместе с взятием под контроль двух других банков и привело к созданию «баблопровода». И тот, кто принял решение об утрате госконтроля над «Banca de Economii», знал все о плане вывода денег из НБМ по ранее описанной схеме.  

И тогда начался Второй этап – «Откачка бабла». На сцене появляется  Илан Шор, который был избран сначала простым членом Совета «Banca de Economii», а затем председателем Совета банка.

И вот, когда Илан Шор взял под свой контроль денежные потоки во всех трех банках (разумеется, он не мог действовать в одиночку), а случилось это к весне 2014  г., принимается секретное решение правительства Юрие Лянкэ (по запросу НБМ) о выделении 9.5 миллиарда лей банкам группы BEM. «Баблопровод» заработал, и народные деньги потекли.

По тем временам это около 750 миллионов долларов. Фонды нужно было вернуть до 27 марта 2015 года. Но это не произошло. А вместо того, уже новое правительство, под руководством Кирилла Габурича, также на основе секретного постановления,  приняло решение о дополнительном предоставлении Национальным банком Молдовы 6,5 млрд. леев этим трем «обанкротившимся» банкам.

Так сколько денег всего выведено в оффшоры из Национального Банка Молдовы?

Бывший глава парламентской комиссии по экономике, бюджету и финансам Вячеслав Ионицэ документально показал, что по банковскому «баблопроводу» деньги продолжали циркулировать в оффшоры и в марте 2015 г., когда уже шло следствие.

Многие, наверное, помнят информацию о том, что в начале февраля 2015 г. под Кишиневом была найдена инкассаторская машина BEM, в которой находились документы по межбанковским переводам на 11 миллиардов лей. По заявлению СМИ, сотрудники полиции хотели скрыть этот факт от общественности.

Вячеслав Ионицэ  говорит, что 11 млрд. леев – это самые скромные подсчеты. По его словам, Национальный центр по борьбе с коррупцией, который, имеет гораздо больше информации,  называет цифру побольше - 27 миллиардах леев.

А сколько денег выведено из активов самих банков группы ВЕМ? Пока точной суммы мы не знаем. Имея  виду, что заинтересованных лиц, способных помешать выяснению истины очень много, и они по-прежнему находятся на руководящих постах, и, кроме того, мешают раскрытию дела, запутывают следы, вводят всех в заблуждение, нужны экстраординарные меры.  Чтобы узнать точную цифру, вероятно,  необходимо провести общественный аудит. Следует подобрать профессиональную команду ( а такие люди в Молдове есть) и сделать тотальную ревизию под контролем общества, постепенно предавая материалы гласности. Ни к прокуратуре, ни к парламенту, ни к американской фирме Kroll, ни к Нацбанку, как заинтересованному лицу, доверия теперь нет.

Суммируем сказанное.

1. Украдены действительно баснословные деньги. Условно это  около 1 миллиарда долларов, но…
2. Нет дела о краже денег из банков группы ВЕМ. Есть дело о рейдерской атаке на Национальный Банк Молдовы и выводе из него валютных резервов под вымышленным поводом «банкротства» «Banca de Economii». Воровство денег из банков группы ВЕМ –  не самостоятельное дело.
3. Исполнители преступного замысла известны. Юрие Лянкэ, Дорин Дрэгуцану и Илан Шор могут назвать все необходимые имена.
4. Те, кто задумали, давали указания своим подчиненным по партиям и партийным квотам и обеспечили необходимые управленческие решения, также известны. Они заседают в молдавском парламенте, других структурах власти. Арестовать их нельзя, потому что придется задержать все высшее руководство страны. Вы думаете, они способны отдать приказ  своим «игрушечным» прокурорам и судьям посадить в кутузку самих себя?
5. Что можно сделать? Общество должно настоять, чтобы Юрие Лянкэ, Дорин Дрэгуцану и Илан Шор в прямом эфире Общественного молдавского телевидения рассказали всю правду о том, кто украл деньги  молдавского народа.

      Они это знают.

      Ссылки на тайну следствия после опубликования председателем парламента доклада Kroll, уже выглядят смехотворными.

      Вопрос состоит в том, хочет ли знать ПРАВДУ сам молдавский народ. Или он собирается и дальше слушать сказки о «молочных реках и кисельных берегах», то есть мечтать о евроинтеграции вместо того, чтобы навести порядок в своей стране, отправив воров за решетку. 

Сергей ТКАЧ