Общество

Молдова – страна домов с белой бумагой на окнах. Когда человек умирает, ему закрывают глаза, а на лицо натягивают белую простыню. Затем белой бумагой заклеивают окна дома. Белая бумага - признак того, что умер и дом. Иногда поражает количество белой бумаги в Молдове – откуда ее столько берется? Кое-где вместо бумаги белой стороной наружу наклеены обои.

Как прекрасны были раньше крестьянские дома! Пусть их хозяева были не столь грамотны, но свои дома украшали знатно: росписями цветов, орнаментами в национальном стиле, столярка была непременно с сердечками, печи - с узорами, под крышей можно было увидеть иногда дату строительства, на фасаде - инициалы супругов.

Имидж мужчины всегда был делом женщины - позитивный или негативный. В селах чаще позитивный. Если оба хозяйственные, то и дом получался у них красивый. И он всегда был полон детей.

По традиции родительский дом всегда доставался самому младшему члену семьи либо тому, кто доглядывал родителей до самой их земной кончины. Потому что на том свете, в раю, тоже есть нужда в крестьянах и их красивых домах.

Село Дуруитоаря Ноуэ в Рышканском районе всегда казалось мне задворками бывшего Советского Союза. Основано оно было еще в ХIХ веке, но судьбу его предопределили события полувековой давности. Строительство Костештской плотины вызвало тогда затопление целого ряда сел. Та же участь постигла и населенный пункт Шербака. Каждый год, когда воды Прута выходили из берегов, Шербака превращалась в остров. Точь в точь как в романе Валентина Распутина «Прощание с Матерой».

Людей пришлось переселить в Дуруиторя Ноуэ. Молдаван - на одну улицу, украинцев - на другую, русских – на третью. Но люди всегда находили между собой общий язык. Всем тяжело было начинать с нуля. Особенно тяжело было тем, кто постоянно в своем доме был чем-то занят: то и дело что-то доделывал, переделывал, совершенствуя свой быт. Хороший хозяин всегда найдет в доме работу. И вот этим людям пришлось начинать все сызнова в Дуруитоаря Ноуэ.

Крестьяне Петру и Эмилия Кукута в затопленной деревне потеряли все. Уходя, сняли со стены иконы, несколько фотографий в рамах, ковры – все нажитое ими имущество. В Дуруиторя Ноуэ, несмотря на трудности, возвели красивый дом с четырьмя комнатами. Он был зеленым, на фасаде с цветами и гроздьями винограда, столярку хозяева украсили красивыми ромбами, как на «просопах» - молдавских обрядовых полотенцах. Очень красивый был дом. Он сразу же бросился в глаза и мне. Построили его хозяева в середине 1970-х. Нелегкие были времена. Оба работали на табаке, в саду. Тем не менее, построили один из самых красивых домов в селе. По вечерам, приходя уставшими с работы, любовались им, как собственным ребенком.

Наследников у них было трое. Две девочки и мальчик. Одна из девочек, Клава, рано умерла. Может, случилось это как в той балладе про мастера Маноле, когда строительство потребовало жертву.

Потом случилось то, что случилось: в какой-то момент рухнула империя. Люди понадеялись на лучшие времена. Но времена сошли с ума. Деревня, как и многие другие по соседству, все больше пустела.

Дети разъехались. Старшие Кукута не знали, что делать с домом. Под тяжестью лет, каждый со своими болячками и недугами надумали они дом продать. Переехали к одной из дочерей, поближе к столице. С горечью уезжали. Один их дом утонул под водой, второй отдали почти задаром. И вскоре сами отошли в мир иной.

Я стою перед их домом. Прошу родственника семьи Кукута разрешить мне войти. У дверей дома большая куча орехов, которые собирались хозяевами из года в год. Красивая рама со стеклом в прихожей готова вот-вот упасть. В одной из комнат Богородица с Младенцем на руках смотрят на нас с иконы, словно спрашивая:

- Что будет с домом?

Знамо что. Стекла окон даже некому было заставить белой бумагой. Конец у всех один. Круглый стол заставлен десятками фотографий. С них смотрят на нас крестьяне и ученики. Наверняка их всех уже нет в живых.

- Тебя интересуют фото? Можешь их взять.

Голос крестьянина возвращает меня в 22-й день первого месяца 23-го года 21-го века.

- Нет, не хочу.

На стене статья из газеты о селе Шербака, опубликованная после 1991 года. В ней нет уже названия села, оно было удалено из всех учетных записей. Как будто никогда его и не существовало. Не упоминают о нем даже старые советские энциклопедии. Только работа Замфира Арборе 1899 года.

На мой взгляд, этот дом в Дуруитоаря Ноуэ самый красивый.

Никто больше не узнает, как строить такие дома.

Никто больше не будет знать, как за такими домами ухаживать.

Никто не сможет полюбить такие дома.

Такой дом подобен женщине. Без любви, без жизни он погибает.

Черно-белые фотографии так и остались в красивом доме на столе, и никто никогда уже не узнает, кто на них изображен.

Мне кажется, дом заслуживает белой бумаги в разбитых стеклах окон. Только иногда уже некому заклеить их бумагой, похоронив сам дом.

Штефан СУСАЙ,

журналист, писатель, этнограф

Фото автора