Общество

Внимание российской общественности приковано к Приднестровью. Говорят, что ПМР угрожают Украина и Молдова. Так ли это на ваш взгляд?

Чтобы понять ситуацию, надо взглянуть на нее иначе. Нет никакой отдельной судьбы Приднестровья, которое, для кого-то к сожалению, а для кого-то к счастью, пока непризнанное государство. Более того, Российская Федерация постоянно заявляет, что она является сторонником территориальной целостности и урегулирования конфликта на основе территориальной целостности. Это пока особая и очень важная позиция России. Проблему, которая сейчас появилась надо рассматривать в целом, в контексте того, что происходит на обоих берегах Днестра.

Начнем с того, что проблема обострения ситуации с Приднестровьем связана с давним конфликтом, приведшим к гражданской войне 1992 года. Сегодня причины этого конфликта вновь появились и обострились. Общество разделено на приднестровскую и молдавскую части. Конфликт начался из-за того, что власти Молдовы начала 90-х годов демонстрировали полную недоговороспособность по очень важным вопросам, связанным с региональными правами общества и населения Приднестровья, в частности, по вопросу о втором государственном языке. Но это тоже частность. Тогдашние молдавские власти подспудно своими действиями провозглашали курс на объединение с Румынией. И это важный момент, про который все забывают.

Если бы молдавская независимость 1991 года проектировалась в иных эмоционально-политических координатах, никакого бы конфликта не было. Но Молдова отправлялась в плавание независимости, желая сдать свой корабль. Кто не согласен, того в трюм. Но те, кто был не согласен, полезли в бутылку.

Почему приднестровцы не были согласны?

Декларация о независимости Молдовы является объявлением независимости Молдавии от СССР, но ключевые моменты заключаются в том, что Молдова должна преодолеть последствия пакта Молотова-Риббентропа, а Россию объявляют оккупационным государством. Если бы Молдавия существовала как независимое государство до пакта Молотова-Риббентропа, это было бы справедливо. Прибалтийские же государства существовали до пакта, и советская Россия их признавала.

Однако СССР никогда не признавал Бессарабию частью Румынии и всегда требовал освобождения этой территории. И Румынии до конца 30-х годов так и не удалось заставить международную дипломатическую общественность признать приобретение Молдавии в качестве легитимного трофея. Более того, в 1924 году, когда возникла МАССР в составе Украины, западной границей этой республики были признанный Прут и Дунай.

Когда в декларации независимости вписывают призывы о восстановлении попранной пактом справедливости, бенефициаром является Румыния. То есть речь идет про возвращение Бессарабии Румынии.

В 1991 году об этом много говорили. Было понятно, что задумали представители молдавского независимого государства. Когда Румынии предъявили ноту Молотова, она приняла все условия советского правительства и согласовала график вывода войск. Румынские военные подразделения часто даже оказывали содействие Красной Армии в строительстве мостов и переправ. Они понимали, что уходят, и это было ожидаемым. Слово «оккупация» не произносили. Но в Румынии произошел переворот. Вместе с потерей Бессарабии Румыния теряет и часть северной Трансильвании после Второго Венского арбитража. Две такие крупные одновременные потери очень возбудили этнократические румынские элиты, что привело к государственному перевороту, в результате которого румынского короля Кароля свергли, а единовластным начальником Румынии стал маршал Ион Антонеску со своей фашистской Железной Гвардией. Тогда он и произнес слово «оккупация». Так что декларация независимости Молдовы в том пункте, где говорится об оккупации, черпает вдохновение из слов Антонеску.

Приднестровцам было в 1991 году ясно, что оставаться в составе новой Молдовы означает в скором времени попасть под власть Румынии. А это было для них уже слишком. Они сопротивлялись. Начались боевые действия.

В 1992 году 21 июля в результате активных дипломатических усилий со стороны России и Украины Приднестровский конфликт в острой фазе остановили. Было подписано соглашение о прекращении огня. Этот документ базовый и основополагающий. С тех пор зона приднестровского конфликта – это, по большому счету, курортная зона Молдавии. Там находятся все основные санатории и приднестровской и молдавской части страны. Там с 1992 года не прозвучало ни одного выстрела. Жертвы, которые стороны понесли в том конфликте, были восприняты как грандиозные. По меркам сегодняшней хроники событий на Донбассе 1000-2000 человек – это небольшая цифра. Но тогда подобное было невозможно себе представить. В молдавском обществе поднимался экзистенциальный вопрос – как мы могли дойти до этого?

Конфликт был не межнациональным, а политическим, и Кишинев выступал как контрагент Бухареста. Румыния же поставляла и оружие, и военных специалистов. Такая война и такое позорное завершение привели к тому, что проунионисткие силы стали крайне непопулярны и никогда больше не получали большинства в парламенте. В 1994 году была принята новая конституция, согласно которой никакой документ, никакая декларация не может быть выше конституции республики Молдовы. То есть основной закон отменил сложные геополитические противоречия, которые содержались в молдавской декларации независимости. Но прошли годы, и в 2009 году власть в Молдавии меняется. К тому же меняется политика ЕС по отношению к странам, находящимся к востоку от их границ. Если до этого периода политика ЕС носила характер позитивной провокации – то есть поощрения модернизации и развития, то после 2009 года и начала кризиса в Европарламент приходят правые силы, в основном националистические, консервативные, восточнофобские, исполненные истерических, компенсаторных комплексов в отношении Востока, что характерно для всех правых.

Свои дугины имеются не только в России, они есть во всем мире и почему-то очень быстро находят друг с другом общий язык.

И вот в Европарламенте к власти пришел такой коллективный Дугин, и политика ЕС в отношении Востока приобретает характер лишь в одном политическом качестве – геополитическом. Логика была одна: плевать на реформы. Важно, чтобы маленькая собачка под названием Молдавия громко гавкала в сторону Востока. Можно подбрасывать ей, а точнее ее властям, какие-то куски. Главное, чтобы гавкала.

И что же делала молдавская власть?

Все пять последних лет она гавкала. Но также происходили другие процессы. Шла стремительная дискредитация всех государственных политических институтов. У государства судьба такая же, как у экономического предприятия. Если хочешь захватить предприятие, то лучше его довести до искусственного банкротства, а потом уже слить. Примерно то же самое происходило с Молдавией: страну искусственно обанкротили, несмотря на то, что все общество было против. Игнорировать общество – это не по-европейски. Однако власть все делала демонстративно, невзирая на широкие общественные протесты.

А чем в то время занималась оппозиция?

Все последние пять лет молдавское общество было мобилизовано на протесты во главе которых стояли коммунисты. Протесты были направлены не против снижения уровня жизни или просто за социальную справедливость, чем всегда отличаются левые. Они носили общедемократический характер: против олигархов во власти, против коррупции, за верховенство закона, против подавления свободы СМИ. И в том числе за молдавскую государственность. Пиком всего этого процесса была подготовка к подписанию соглашения о евроассоциации. Тем не менее соглашение подписали, и уже через неделю конституционный суд выносит решение, что декларация независимости 1991 года является документом, который выше конституции республики Молдова. То есть были созданы политические предпосылки для банкротства всех государственных институтов. Девяносто процентов населения не доверяют парламенту, правительству, политическим партиям, более восьмидесяти процентов не доверяют юстиции – все это показатели недоверия к государству в целом и его институтам. А тут появился еще и юридический аргумент, который, кстати говоря, не вызвал никакого возражения со стороны ЕС. Политика ЕС по отношению к Молдавии очень хорошо напоминала отношение Турции к протекторату в виде Бессарабского княжества: делайте там, что хотите, это ваше внутренне дело, главное не переходите черту под названием «внешняя политика».

Было понятно, что это временная позиция, и что как только все достигнет состояния наблюдаемого развала, ЕС откажет в поддержке и даже государственности. Именно это сегодня и происходит.

В чем это выражается?

После возникновения скандала с украденным миллиардом европейские и американские чиновники начали обвинять власти в воровстве и взывать к усилиям гражданского общества. То есть они пытаются дестабилизировать ситуацию при помощи хороших европейцев против плохих европейцев. И все это происходит на унионистской волне.

Хорошие европейцы — это кто?

Это коалиция DA! Они не гнушаются унионистских лозунгов. Но ни один унионист не осудил межвоенный период, Холокост и политику Антонеску. Более того, они все исходят из этих принципов. Партия коммунистов, какой бы она ни была, даже в нынешнем составе, проделала большую работу по своему моральному очищению. В 2006 году она выпустила декларацию в отношении сталинизма, репрессий и своего места в левом движении. ПКРМ не правопреемники практики депортации молдавского населения и политических репрессий.

Давайте теперь вернемся к вопросу о Приднестровье.

На правом берегу Днестра сегодня возникли все политические предпосылки для банкротства молдавской государственности. Кому нужно разжигать этот конфликт? Если он все же будет развязан, это будет очень серьезный удар не только по интересам России, но по всей макрорегиональной зоне. Задача не в том, чтобы развязать там гражданскую войну между Приднестровьем и Молдавией. Это практически нереально. Однако возможно создать провокацию, обвинив Россию, создать прецедент для того, чтобы ввести на помощь молдавскому правительству румынские части жандармерии. Для этого даже существуют правовая база. В 2011 году министерство внутренних дел подписало с Румынией соглашение, согласно которому в случае дестабилизации обстановки в Молдове силы румынской жандармерии могут оказать содействие. Создается новая геополитическая реальность, когда на условиях демотивации населения и его разочарования происходит поглощение Румынией Молдовы. С другой стороны, судьба Приднестровья в условиях украинской изоляции оказывается подвешенной. И здесь надо четко понимать, что делают украинцы. Сейчас все возбудились по поводу Саакашвили. Но это не главное. Главное – то, что Украина денонсировала соглашение с Российской Федерацией о военном транзите, обеспечении российских миротворцев в Приднестровье.

Что это значит?

Дело в том, что Украина — участник урегулирования Приднестровского конфликта с 1995 года. А с 1998 года украинские военные входят в миротворческую операцию. И таким образом, остановив транзит, они должны сказать, что не согласны с прекращением огня 1992 года и с политикой мирного урегулирования.

Это провокация или это для внутреннего пользования?

Думаю, что это однозначно согласованные действия направляемые из одного центра. Все происходило синхронно с действиями кишиневских властей по блокированию Приднестровья. Более того, министр обороны Молдовы 10 мая сделал беспрецедентное, знаковое заявление о том, что Россия становится вероятным противником республики Молдова. Это означает, что Молдова выходит из переговорного формата по Приднестровью.

Что значит вероятным противником?

Молдова – страна, подписавшая базовый договор о стратегическом партнерстве с Россией, объявляет Россию вероятным противником. Такие заявления произносятся не от глупости.

Здесь мы видим синхронизированную политику по дестабилизации обстановки. Смысл один: создать новую международно-правовую реальность, в которой изменяются границы одного из государств членов ЕС и НАТО, причем самым угрожающим образом не только для судьбы Республики Молдова, но и для Украины. Румынская реконкиста в Молдову угрожает югу Одесской области и югу Черновицкой области, которые входили в состав Румынии и которые вышли из ее состава после 28 июня 1940 года. То есть в данном случае под прицелом и Украина.

Раньше она была флагманом борьбы с румынским экспансионизмом во всех его видах. В условиях такой изоляции не исключаются сценарии силового воздействия на Приднестровье со стороны Украины. И здесь какие международно-правовые последствия? С этого момента окончательно перестают действовать все международно-правовые нормы, связанные с нерушимостью послевоенных границ. Если в контексте истории с Крымом это было достаточно спорно: было какое-то волеизъявление, референдум, то здесь ситуация выглядит иным образом. Теперь можно все безоговорочно и навсегда. Создается новая геополитическая реальность, которая, несомненно, угрожает всей Восточной Европе и России.

Эта зона оказывается территорией постоянной нестабильности, что оказывается хорошим средством для управления Украиной. Мы вступаем в зону больших импровизаций, когда исчезают все сценарии и нормы. Такая обстановка является предвестником глобальных катастроф. Вот почему нельзя рассуждать о ситуации только в контексте Приднестровья. Это ситуация вокруг Молдовы в целом. При этом молдавская армия не станет воевать с приднестровской.

Как предотвратить этот конфликт?

Молдавское и приднестровское общество во многих отношениях идентичны. У них общие неприятели, общие цели, общая структура геополитического выбора. И на уровне общественных настроений этот геополитический выбор связан с надеждами на вступление в Таможенный союз. Будут ли реализованы эти надежды или не будут, это второй вопрос. Сторонников объединения с Румынией в Молдавии стабильно мало. В этих условиях молдавское сообщество на двух берегах Днестра должно консолидироваться в общую единицу. У двух частей Молдовы появляется общая повестка дня – сохранение мира. Нужна антивоенная протестная линия. То есть сохранить мир, выступить вместе против войны, при помощи протестов, пикетов, маршей мира пойти навстречу друг другу и повязать по рукам всех тех, кто собирается разжечь конфликт. Провокация боится белого света.

Источник: http://rabkor.ru/