Общество

Власть готовит стратегию интеграции  нацменьшинств, но на деле решила следовать по наименее трудоемкому пути ассимиляции

В апреле в парламентской комиссии по правам человека и межэтническим отношениям был заслушан отчет омбудсмена Михая Которобая и доклад министра просвещения Корины Фусу об обеспечении прав детей из числа нацменьшинств на получение образования на родном языке. Что же услышали члены комиссии? На изучение положения дел в вопросе с соблюдением прав нацменьшинств в его офисе «нет ресурсов», заявил омбудсмен. А министр, в привычной для чиновников ее ведомства манере, исходила в своей речи из того, что в Молдове нет особых проблем с обучением на языках нацменьшинств, особенно, в сравнении с другими странами.

Ни слова о том, насколько ситуация в этой сфере удовлетворяет реалиям не «других стран», а конкретно Молдовы, учитывая долю меньшинств и высокий интерес к русскому, который все же является не только языком проживающих здесь русских, но и наделен по действующему законодательству статусом языка межнационального общения. На вопросы же о проблемах с преподаванием этническим меньшинствам госязыка министр в ответ парировала: «Кто захочет, тот выучит».

Скорее не оптимистичную, а «безрадостную» картину увидел здесь помощник Генерального секретаря ООН по правам человека Иван Шимонович, посетивший Молдову 28-31 марта. Он выразил беспокойство в связи с расколом молдавского общества и «утечкой мозгов» из страны. Всем известно, что среди причин и «раскола», и «утечки мозгов» в Молдове числятся в том числе трудности нацменьшинств с соблюдением их языковых прав, проводимая здесь де факто политика их ассимиляции вместо обещанной «интеграции». В этом плане показательна непростая ситуация в сфере образования.

Пока над Молдовой проносятся вихри политических бурь и публика захвачена все новыми «аттракционами» жадности и тщеславия, незаметно под боком разворачивается драма оптимизации (читай, ликвидации) и реорганизации школ. Драма с долгоиграющими последствиями для будущего страны на фоне общего падения качества образования. Старт процессу дан несколько лет назад после введения подушевого финансирования школ и передачи полномочий по «оптимизации» учебных заведений органам местного управления второго уровня. С тех пор у чиновников стало принято отмахиваться от изредка поднимающих голос родителей и учителей, оставшихся с этими проблемами один на один. «Что значат эти вопросы по сравнению со спадом в экономике, коррупцией, политической и социальной нестабильностью, ростом числа живущих за чертой бедности», слышат они в ответ. Так, прячась за ворохом одних проблем (разве кто-то их при этом решает?), другие вопросы отодвигаются на задний план. 

По имеющимся данным, за последние пять лет количество учащихся в Молдове сократилось на 16 процентов, а учителей – на 21 процент. В текущем учебном году прошли «оптимизацию» (то есть ликвидированы) 24 школы, включая пять – для детей с умственными и физическими отклонениями.

Обращает на себя внимание примечательный факт: из числа учебных заведений, ежегодно подвергающихся «оптимизации», непропорционально много лицеев и гимназий с русским языком обучения – как явное свидетельство «непредвзятости» чиновников. Только в 2015 году ликвидированы 11 русских и объединенных (с русскими и молдавскими классами) школ. Если в 2012-2013 годах в республике насчитывалось 306 русских школ, в которых учились 73 тысячи человек, сегодня, спустя всего пару лет, их осталось 286 (включая 240 русских и 46 учебных заведений с объединенными классами), которые посещают уже лишь порядка 64 тысяч учащихся. Казалось бы, глядя на эти данные, можно подумать, что интерес к русскому языку снижается. Однако статистика показывает, что даже в школах с обучением на государственном языке с 5-го класса при выборе иностранного языка в 875 учебных заведениях из 954 учащиеся и их родители отдали предпочтение русскому языку. А в 12 районах страны изучение русского языка с 5 класса выбрали во всех школах.

При всей показательности статистики она не отражает полной картины. За сухими данными – людские судьбы. Цифры не расскажут о ранних подъемах и изнурительном (иногда до 25 км туда и обратно на автобусе) ежедневном пути ребенка за знаниями. Они не передают страхи родителей, отправляющих своих чад по увешанному поминальными крестами бездорожью в соседний населенный пункт, где школа еще осталась. Статистика не скажет напрямую о вымирании сел, лишившихся школ. Еще одно следствие оптимизации и реорганизации – реальное падение посещаемости школ такими учащимися. Статистика не говорит и о проблемах детей, которым в результате оптимизации учебных заведений с обучением на языках нацменьшинств буквально некуда податься. Из семейного окружения, где говорят на родном русском, украинском, болгарском, они попадают в новую языковую среду, будучи слабо подготовленными по госязыку, – со всеми вытекающими сложностями. Задача социализации мгновенно становится практически нерешаемой, особенно для малышей: многие вынуждены бросать учебу, их семьи – переезжать на другое местожительство.

Очевидно, вознамерившись интегрировать нацменьшинства (готовится к принятию правительством соответствующая стратегия), власти решили следовать по наименее трудоемкому пути ассимиляции. Следуя этой логике, незачем тратиться на методики, учебники и преподавателей государственного языка для детских садов и школ с обучением на языках национальных меньшинств. Проще их закрыть, а детей перевести в учебные заведения с государственным языком. Если родители возмутятся переводом своих чад за энное число километров от дома и дети не будут посещать новую школу – можно пригрозить административной и уголовной ответственностью. Если же дети не справятся с дополнительной (транспортной!) нагрузкой и стрессовым погружением в новую языковую среду – это их проблема: мол, кто хочет, тот выучится.

Можно ли говорить о конкурентоспособности и росте качества образования, если подход чиновников – возложить всю ответственность за получение знаний на ребенка? Не сдал БАК под «прицелом» видеонаблюдения, значит, плохо учился. Не знаешь госязык – сам виноват. В случае с пресловутой оптимизацией школ бюрократы опять-таки пытаются снять с себя ответственность в глазах общественности. Оптимизация неизменно преподносится как одно из условий соглашения с международными кредитными организациями. Правда, упускается из виду важный момент: у внешних доноров нет обязательств перед молдавским народом, а у руководства страны – есть. А если так, может быть, стоило проявить больше гибкости и креативности при поиске решений: как, сокращая расходы бюджета, не лишать детей возможности получить качественное образование в приемлемом для них режиме на выбранном ими и их родителями языке? Может, стоило, стратегически мысля, сохранять некомплектные школы в селах, чтобы не стимулировать и без того ускорившийся отток оттуда молодых семей? Но это за пределами логики исполнительных чинуш…

Понимая слабость своей позиции, власть предпочитает просто не замечать всех этих вопросов. Эти проблемы не упомянуты ни в недавно опубликованном отчете омбудсмена, ни в повестке министерства просвещения, ни в программах большинства проводимых в стране конференций по правам человека. Только родители и дети, оставшись один на один с этими сложностями, вынуждены перекрывать трассы, протестовать, писать письма президенту (нет, не Молдовы, а другой страны), чтобы их услышали, чтобы привлечь хоть какое-то внимание к проблеме закрытия школ.

Особенно неоднозначная ситуация складывается с русским языком. Согласно действующему законодательству русский в Молдове имеет статус языка межнационального общения. Но власти делают все возможное, чтобы население об этом забыло, чтобы русский воспринимался лишь как язык одного из национальных меньшинств. Не более. Одновременно неудобные законы, закрепляющие важную роль русского языка в общественной жизни страны, пересматриваются, подгоняются под новую суровую реальность. Это показал уже вступивший в силу Кодекс об образовании. Разговоры властей о том, что в Молдове дела с правами нацменьшинств обстоят лучше, чем где-то еще, - не более чем отговорка: ведь в действительности делается все, чтобы ситуация деградировала.  

При этом все понимают, что без знания русского языка в Молдове никак не обойтись. Об этом свидетельствует и упомянутая статистика выбора русского как иностранного в подавляющем большинстве молдавских школ. Если отставить на время высокие слова о приобщении к великой русской культуре (что, конечно, затруднительно без знания языка), русский нужен для жизни – для ведения бизнеса, трудоустройства на постсоветском пространстве. На каком языке молдаванину говорить с казахом, украинцем, белорусом, грузином, азербайджанцем? Ответ очевиден. Но, не желая видеть эти очевидные реалии и не соглашаясь со всеми признанной в мире ролью русского как языка международного (факт, подтвержденный в рамках ООН), молдавские власти делают все для сужения использования русского языка в обучении. Речь не только об издержках Кодекса об образовании и распоряжений министерства касательно увеличения числа дисциплин, преподаваемых на госязыке в русских школах. Известны и случаи, когда руководство учебных заведений принимало решение об отказе лицеев от русского языка, пренебрегая правом выбора родителей и учащихся.

Национальные меньшинства неоднократно заявляли о готовности изучать государственный язык, указывая при этом на неудовлетворительное качество нынешних методик и пособий по этому предмету, на недостаточный уровень подготовки преподавательского состава. Но для решения проблемы мало что реально делается. 31 декабря прошлого года принята программа по улучшению качества изучения румынского в общеобразовательных учреждениях с обучением на языках национальных меньшинств. На протяжении 25 лет ей предшествовали и другие попытки улучшить ситуацию с изучением госязыка. Но воз и ныне там…

Помимо низкого качества методик и учебников, есть и проблема отсутствия мотивации у самих иноязычных, «алолингвов». Ведь нередки случаи, когда даже после освоения госязыка при прочих равных условиях на работу предпочитают брать не представителей нацменьшинств, а молдаван. Более того, процент представителей нацменьшинств в органах законодательной и исполнительной власти страны очень слабо соответствует их доле в национальном составе страны. А на руководящих должностях в органах местного самоуправления их присутствие еще менее заметно. Попытки же властей объяснить этот феномен «безынициативностью» нацменьшинств не выдерживают критики и давно в Молдове никем не воспринимается всерьез.

Европейцы твердят о своем недовольстве тем, как в Молдове проводятся реформы. Но наши бюрократы, хоть и не выучили все «евроуроки» на «отлично», кое-какие подходы ЕС и США усвоили превосходно. Мир давно забыл о Человеке, его нуждах и правах. В самой Европе о примате принципов гуманизма перед материалистическими соображениями стали забывать все чаще. Разве учитывались интересы и судьбы простых граждан в истории со «спасением» Греции? Нет. Кредиторы правят бал.

В Кишиневе эти правила усвоили. Отсюда и подход: нет денег – нет школ, иные решения не рассматриваются. При этом с закрытием учебных заведений заранее ставится крест на возрождении молдавского села. С ускоренной оптимизацией русских школ растет отток из страны населения, принадлежащего к нацменьшинствам, уничтожается всякая основа для реализации планов когда-нибудь стать мостом между Востоком и Западом.

На этом фоне национальные меньшинства, похоже, устали искать справедливости в родном отечестве, где их попросту не слышат. Надо думать, в ходе визита 20-29 июня в Молдову Риты Изак, специального докладчика ООН по вопросам соблюдения прав нацменьшинств, они вновь пойдут к зарубежным гостям говорить о своих озабоченностях.

Вопрос: зачем так бездумно растрачивать свое достояние? Мира и процветания Молдове это не принесет. Наоборот, народ, главное богатство страны, будет ее покидать, а внутри общества будут копиться все новые взаимные обиды, на которых будут играть то политики (в электоральных целях, разумеется), то внешние силы. Может, не стоит больше прятать от внешних партнёров и, главное, от самих себя проблемы образования, языковых прав национальных меньшинств и смело подойти к их решению для сохранения мирной и полиэтничной республики? Ради ее же будущего, которое, у нее, хочется верить, есть…

Петру КАЗАНЧИУ,
политолог

Даже в школах с обучением на государственном языке с 5-го класса при выборе иностранного языка в 875 учебных заведениях из 954 учащиеся и их родители отдали предпочтение русскому языку. А в 12 районах страны изучение русского языка с 5 класса выбрали во всех школах.