Здоровье

Американское слово moonshot дословно переводится как «выстрел по Луне». И обозначает не столько собственно полеты «Аполлонов» к спутнику Земли, сколько сам подход «запланировать и сделать что-нибудь невообразимое, не зацикливаясь на возможных рисках и не жалея средств». Барак Обама употребил именно это слово 12 января, выступая с последним своим посланием к нации в конгрессе США: «Вылечить рак раз и навсегда», то есть борьба с опухолями - это теперь национальный американский мегапроект. Отвечает за него вице-президент Джо Байден, у которого есть личные мотивы: у него год назад погиб от рака мозга 46-летний сын.

Статистика от старухи с косой

В США рак - вторая по распространенности (после сердечных болезней) причина смерти: здесь от него умирает каждый четвертый. «Выстрел по Луне» предполагает траты на исследования, результатами которых будут пользоваться во всем мире.

«Наука о раке в основном делается в США, подавляющее большинство крупных компаний, которые возникли и стали выводить на рынок лекарства против рака, тоже из США, - говорит молекулярный биолог Константин Северинов, профессор американского университета Rutgers University и российского Сколтеха. - Национальные институты здоровья США тратят на исследовательские гранты 20 миллиардов из своего 30-миллиардного бюджета и поддерживают одномоментно около 50 тысяч грантов… Мы изучаем неизвестное. И прорывы в борьбе с раком могут прийти из самых неожиданных исследований».

История сражений

Чем вообще занимаются исследователи рака? Мы привыкли думать, что рак - задача для хирургов и химиотерапевтов, специалистов по подбору ядов, убивающих опухоль быстрее, чем пациента. Так примерно и обстояли дела перед тем, как 45 лет назад первую «войну с раком» объявил президент Ричард Никсон. В ходе этой войны национальный институт рака превратился во что-то вроде отдельного министерства, а правительство США потратило больше 100 миллиардов долларов на раковые исследования.

Полностью поменялся язык, на котором про рак говорят и думают. Исследования рака осуществляются в основном молекулярными и геномными методами. Инициатива перешла к молекулярным биологам - экспертам по мутациям и транскрипции ДНК, белкам-рецепторам, клеточной смерти и клеточному делению. Для старой медицины опухоль была «черным ящиком». Молекулярная биология попробовала разобраться: что у «ящика» внутри.

Но настоящий повод к тому, чтобы политики заговорили про moonshot, — это все-таки новые громкие результаты у исследователей. «На своем собственном опыте я узнал, что наука и терапия на пороге невероятных прорывов, - указывает в своем заявлении Байден, который из-за болезни сына был вынужден следить за новостями онкологии. - Только за последние четыре года мы стали свидетелями поразительного прогресса. Это переломный момент».

Четыре года прошло с момента появления лекарства, которое мобилизует на войну с раком наш собственный иммунитет.

Иммунитет, спущенный с поводка

Если у вас заложен нос и поднялась температура - это типичный ответ иммунной системы на что-нибудь чужеродное в организме. Иммунитет распознает и атакует бактерии, вирусы и даже совершенно безобидную пыльцу (если вы аллергик).

А вот на клетки злокачественной опухоли, способные убить, он почему-то не реагирует. Иммунная система не видит опухолей? Она все видит, просто опухоль очень активно пытается иммунную систему выключить с помощью специальных сигналов-выключателей.

Главная боевая единица иммунитета - T-лимфоциты. В 80-е французские исследователи случайно обнаружили у некоторых из них на поверхности «черную метку» - молекулы CTLA-4, которые мешают атаковать опухоли. Другая такая «черная метка», найденная позже молекула PD-1, которая запускает у T-лимфоцитов механизм самоубийства клетки. В 1996-м было впервые показано: если «выключить выключатели», то освобожденные T-лимфоциты у мышей начинают атаковать раковые опухоли, и те сокращаются в размерах.

Четыре года назад на рынке появился коммерческий препарат, который снимает этот блокирующий сигнал у людей. Его роль не в том, чтобы атаковать опухоль своими силами. Он как бы спускает собаку с поводка. Лекарство под названием ипилимумаб - это моноклональные антитела, особый белок, который вырабатывает микроскопическими порциями специальная культура клеток в пробирке.

Два года назад стали продаваться еще два лекарства, которые действуют по тому же принципу. В 2013-м были опубликованы итоги многолетних клинических испытаний таких лекарств на больных меланомой и некоторыми другими видами рака: у 53 процентов пациентов опухоль под ударами проснувшейся иммунной системы уменьшалась на 80 процентов и больше. Женщина, у которой в результате меланомы в легких образовалась опухоль размером с грейпфрут, спустя 13 лет после поставленного диагноза осталась жива и здорова. У мужчины с метастатическим раком почек опухоли продолжали уменьшаться даже после того, как он перестал принимать препарат. Неудивительно, что в том же 2013 году научный журнал «Science» объявил иммунотерапию рака «прорывом года».

Другой пример поразительного прогресса за последние четыре года - это CRISPR, способ точечного редактирования генома. Его изобрели в 2012 году, а выстрелить в терапии рака CRISPR может в близком будущем. В теории он открывает возможность подправить раковые клетки так, чтобы они раковыми быть перестали.

Где взять таблетки

Теперь плохая новость: даже если завтра исследователи рака придумают панацею, ее нельзя будет послезавтра купить в аптеке. От появления молекулы до появления лекарства на рынке проходит пять-шесть лет по оптимистичному сценарию. И это - на глобальном рынке, в США и в Европе, а что говорить об экономически отсталых странах.

А экономические причины приходится брать в расчет. Например, препарат ипилимумаб примерно в 4000 дороже золота: 1 мг стоит 157 долларов, а годовой курс комбинированной терапии - 295 тысяч долларов. Даже если лично вы в состоянии собрать такие деньги, не факт, что лечение будет вам доступно. Коммерческие компании оценивают емкость рынка. Если они видят, что в стране нет страховых компаний или государство не готово платить такие суммы за новые препараты, то не торопятся. Тем более, что вывод лекарства на рынок связан с бюрократическими барьерами.

Можно вообразить и другое развитие событий -  как с пенициллином, который до начала 40-х был бесценным веществом вроде радия (его приходилось повторно выделять из мочи больных, чтобы не потерять ни миллиграмма), а в 50-е уже продавался за гроши. Предсказать заранее ход и тем более результаты новой «войны с раком» нельзя - особенно сейчас, пока moonshot существует в виде декларации о намерениях, а не пошаговой программы.

Вице-президент Байден пообещал ученым, что за словами последуют и дела: в ближайший год с онкологами обсудят направления исследований, а с финансистами - бюджет. Если сравнивать этот moonshot с лунной программой, то сейчас на календаре сентябрь 1962-го, когда президент Кеннеди только произнес свою «лунную речь», астронавты еще не отобраны, ракета «Сатурн-5» существует в виде набросков, впереди – семь лет поисков, неудач и работы… Но уже ясно: лететь стоит во что бы то ни стало.

Источник: Newtimes.ru

Публикуется в сокращении