Общество

Почти 40 лет член международного союза дизайнеров керамист Валентин Байда разгадывает тайны керамики.  Его авторские работы были представлены на коллективных вернисажах в выставочном зале им. К. Брынкуша, на мероприятиях Союза народных мастеров РМ. Их можно увидеть в музеях Минска, Бобруйска, Ярославля.

Неразрывно связана с миром керамики и его супруга, член СХ Молдовы, художник-керамист Светлана Шугжда – автор нескольких персональных выставок, в том числе, в Бухаресте и в итальянском городе Пезаро. Ее работы отмечены многими премиями на вернисажах, проходивших в столице Молдовы, их можно увидеть в музеях России, Белоруссии, Украины.

- Валентин, когда вы впервые сели за гончарный круг?

Валентин: - После службы в армии, в 83-м.  Родом я из белорусcкого Давид-Городка. Но после демобилизации поехал в Унгены, где жила сестра. Ее муж трудился на керамическом заводе, где и предложил мне поработать. Училище при заводе позволяло тут же получить специальность гончара. На заводе окунулся в атмосферу большой дружной семьи. Сегодня больно видеть, как превратились в руины  его цеха, работает лишь один.

Через несколько лет меня включили в творческую группу из 6 человек, которая разрабатывала и тиражировала образцы небольших оригинальных, нестандартных изделий. Но в 90-х жизнь круто изменилась.  Переехал в Кишинев, работал в керамическом цехе Художественного фонда Союза художников РМ, на других производствах. И вот уже не один год тружусь мастером  на факультете декоративно-прикладного искусства и дизайна педуниверситета им. И.Крянгэ.

- В нашей стране достаточно сырья для производства керамики?

Валентин:- Да, запасы красной глины достаточно перспективные, а вот мастеров все меньше: практически негде получить профессию гончара, унгенского училища давно нет. 

- Но вы без проблем набираете хобби-классы, где сесть за гончарный круг может каждый.

Валентин:- Хобби – оно и есть хобби. Кстати, за гончарным кругом на моих занятиях практически не работают. Это сложный, тяжелый инструмент.  Я в основном даю уроки ручной лепки. При этом стараюсь объяснить «хоббитам», что керамика – это многообразие материалов и способов декора. Постигать такую вселенную можно всю жизнь, экспериментируя с составом глин, с процессом обжига изделий, с богатейшей палитрой пигментов и глазурей.

- Ключевая тема вашего творчества – многоликие чашки. Чайные и кофейные, с ручкой и без, пестрые и монохромные, строго-лаконичные и игриво-хулиганские. Что навело на эту тему?

Валентин: - Для меня хоровод чашек на кухонном столе, непохожих друг на друга, отражающих характер хозяев, - символ дружного семейства. Поначалу захотелось создать симбиоз японской пиалы и «европейской» ручки. Потом  творческий поиск расширился.  В каком-то смысле чашка – мой подопытный кролик. Ее небольшой размер, недолгий процесс производства позволяют динамично экспериментировать.

- А как рождается своя стилистика, неповторимый почерк керамиста?

Валентин: - Что-то подглядишь у природы, что-то подскажет настроение, капля дождя на оконном стекле.  Я заядлый путешественник, в походах много фотографирую,  вглядываясь в дивную паутинку на лесной поляне или  в  желтую охру поля подсолнухов. Отсюда – «лесные» мотивы, «золото» спелой айвы, чернильная синь винограда, круглые бока чашек, схожих с пузатыми тыквами.

- Вы признанный «автор» нескольких особых ручек. О них так и говорят – «ручка Байды».  Сложно придумать оригинальную ручку?

Валентин: - Некоторым это не удается. Моя любимая ручка – «виток»,  практичная и эстетичная. А однажды на свет появилась ручка, представляющая собой союз металла и керамики.  Причем ее металлическая часть – это фрагмент отслужившей свою службу нихромовой нагревательной спирали от электропечи. Можно отправить ее в утиль, а можно дать ей вторую жизнь.

- О вас говорят как о мастере, сумевшем скрестить керамику с экологической проблематикой. 

Валентин: - Вопросы экологии действительно глубоко волнуют меня. Однажды осенило, что вышедшие из строя пальчиковые батарейки могу использовать как источник марганца и цинка, добавляя его в глазурь.  Оболочка батарейки из цинка, внутри – диоксид марганца. Они дают коричневые, фиолетовые цвета.

Не спешу выбрасывать стеклянные бутылки. Измельчив их в пудру, получаю глазурь, которая замечательно плавится, хорошо ложится. Кинескоп старого телевизора – это 10 кг глазури, тыльная сторона  - стронциевое стекло, колба – свинцовое.

Экспериментирую с пенопластом, перемешивая его с пластичной огнеупорной глиной - шамотом. После обжига, в процессе которого пенопласт выгорает, получается изделие с эффектом каменной поверхности. В дровяном обжиге, под влиянием живого огня, пепла, декоративность  поверхности изделия непредсказуема. И в этом – чудо эксперимента!

Таким же неожиданным бывает результат при обжиге в дровяной печи со специальным эффектом дымления керамики, декорированной медным проводом.  В процессе обжига медь окрашивает изделие в зеленый, желтый или фиолетовый цвета – в зависимости от многих факторов.  Кусочек такой проволоки можно добавить в глазурь как пигмент, а можно обмотать им изделие. Тогда во время обжига медь «вгрызается» в глину и создает неповторимую картину.

- Дровяные печи – это дань моде?

Валентин: - Электрическая печь дает более предсказуемый результат. А живой огонь, «занос» пепла, золы, создают безграничные условия для поиска. Конечно, дровяная печь для многих менее доступна, поэтому стараемся не упустить любую возможность поработать с ней. До пандемии я практически ежегодно выезжал на трехнедельные пленэры керамистов в Молдове, Румынии, Белоруссии, России. Особенно запомнились пленэры в Бобруйске, в Ярославле, в Суздали. После каждого проводились итоговые выставки, где были видны результаты наших экспериментов, в том числе, «огненного» свойства.

- Светлана, а вы, насколько я знаю, шагнули в мир керамики… от балетного станка?

Светлана: - В хореографическом училище я занималась не один год, всерьез мечтала о балете. Но в 16 лет поняла, что настоящих высот не достигну  - идеальных физических данных не было. Мамина сестра, член СХ Молдовы, художник по текстилю Энгелина Шугжда за месяц подготовила меня к поступлению в художественно-педагогическое училище им. И. Репина. Туда я пришла с мечтой о сценографии, но такой специальности не было, и я выбрала отделение керамики. Два года проработала на Унгенском керамическом заводе, где и познакомилась с Валентином.  А потом еще шесть лет училась в институте искусств по специальности художник-керамист. Так что я, как говорится, «чистый» керамист. Через всю жизнь проходит и моя педагогическая стезя: когда-то преподавала детям керамику в доме технического творчества, и уже два десятка лет я  - преподаватель художественной керамики на факультете изобразительного искусства и дизайна в педуниверситете им. И. Крянгэ. К тому же 8 лет работаю в детской художественной школе им. А. Щусева, где преподаю рисование, живопись, скульптуру.

- Верно ли, что молдавская школа художественной керамики начала формироваться совсем недавно, с середины 80-х годов?

Светлана: - В Молдове керамика имеет древние корни,  которые  прослеживаются еще в археологической культуре Кукутень. Было несколько центров гончарного искусства, известны семьи народных мастеров, где ремесло передается от отцов детям. А вот серьезно обучать художественной керамике начали только в середине 60-х в кишиневском художественном училище. И лишь в 1985 году эта специальность появилась в институте искусств.

До этого молдавские керамисты, как правило, работали в двух направлениях. Кто-то создавал авторские работы на базе традиционной керамики, другие мастера были сосредоточены на керамической скульптуре - от мелкой пластики до монументальных сюжетных работ со стилизованными фигурами людей, животных, растительно-цветочными композициями. В середине 80-х в Кишинев вернулась группа художников, окончивших таллинский институт декоративного искусства. И когда в нашем институте искусств появилась специальность «художественная керамика», преподавать там стали выпускники таллинского вуза.  А организовал нашу кафедру керамики Влад Болбочану, ученик известного в СССР таллинского художника-керамиста Рохлина. 

Работы эстонских мастеров отличали особая пластика, спокойный, сдержанный колорит. Эта школа в сочетании с нашими традициями, с молдавскими красками, южными темами и стала основой для формирования современного стиля. Увы, сегодня, в условиях коммерциализации всего и вся, при отсутствии в республике отдельного музея народной и современной керамики, развивать в Молдове этот вид искусства все сложнее. У нас практически не осталось педагогов с той, таллинской школой.

Валентин:  - А если учитывать, что керамика – очень трудоемкий, дорогостоящий, длительный процесс, становится ясно, почему творят тут лишь бесконечно преданные этому делу люди. Нельзя забывать и о том, что мы привязаны к определенным технологиям, должны адаптировать свои замыслы к местным реалиям.

Светлана: - Скажем, я бы с удовольствием делала масштабные работы, но их размер «диктует» моя небольшая печь – 38х38 см. Приходится делать сборные конструкции. Многие годы мечтаю о печи дровяного обжига типа японской ноборигамы или анагамы, позволяющей достигать особой живописности работ. Но у нас таких нет. Люблю колдовать с фарфором, но ни сырья для этого, ни печи с температурой в 1300 градусов в республике не найдешь.

- В ваших, Светлана,  произведениях очевидно архитектурное начало, даже тарелки у вас «неправильно-геометрические».

Светлана: - В училище мне легко давались математика, геометрия. Думаю, это связано с духом конструктивизма в моих работах, стремлением буквально до миллиметра просчитывать их силуэт. Впрочем, сейчас меня потянуло на другие формы – ближе к природным камням. Когда-то, после посещения крымского города-крепости Эски-Кермен, известного средневековыми пещерными храмами, я создала композицию по мотивам того путешествия. А недавно мы с друзьями сплавлялись по Днестру. Проплывая мимо села Сокола, глаз не могла оторвать от гротов в живописных загадочных скалах. Декоративность этого «узора» на гигантском скальном ансамбле  захотелось передать в своей работе, в глине.

- Поразительно эффектны ваши работы в технике хорсфейринг - графика конским волосом. Она, наверное, очень сложна?

Светлана: - Работать с таким материаломне просто, важны навыки, знание многих тонкостей – волос должным образом обугливается на изделии, оставляя характерный след, если раскаленный в печи предмет вытаскивать после нагрева до строго заданной температуры. Но трудности того стоят – работы действительно получаются эффектными.

- Правда ли, что сообщество керамистов – одно из самых дружных и доброжелательных в творческом мире?

Валентин: - По крайней мере, на пленэрах коллеги постоянно что-то подсказывают друг другу, делятся своими секретами, вместе ищут какое-то новое решение. Мэтры охотно дают мастер-классы, не уставая повторять, что керамика - это усердие и готовность постоянно учиться.

Татьяна БОРИСОВА