История

8 мая исполнится 35 лет со дня открытия в Штефан-Водэ уникального музея, посвященного героям Ясско-Кишиневской операции. 

Незаменимые - есть. Едва ли кто-то стал бы спорить с этим всерьез, тем более после знакомства с Никифором Чапким, кавалером двух десятков военных и трудовых наград, среди которых орден Отечественной войны I степени, медаль «За освобождение Варшавы». Он ушел из жизни в августе 2019-го, но имя этого удивительного человека в военно-исторических кругах республики всегда будут произносить с особым трепетом.

С апреля по осень 44-го…

Повоевал Никифор Михайлович недолго. В сентябре 44-го, 17-летним, пополнил он ряды пехоты на 2-м Белорусском. Но... Как там у Окуджавы: «Не верьте пехоте, когда она бравые песни поет». В январе тяжело ранило Никифора под Варшавой.

Самое яркое военное воспоминание – белорусский госпиталь: «Словами не передать, как вынянчивали там раненых. Будто родных нас выхаживали…». Победу он встретил в том же госпитале, и вскоре 19-летний фронтовик Чапкий вернулся в родную Волонтировку Суворовского района Молдавии. Получив в вечерней школе диплом о среднем образовании, работал редактором районной газеты.

Позже окончил Высшую партийную школу, был завотделом райкома партии и почти 20 лет – председателем районного комитета профсоюзов. Когда в середине 80-х подошел пенсионный возраст, время в садочке-тенечке коротать не стал. Не та закваска. Предложение создать музей боевой славы принял без раздумий: дело нужное. Но даже представить себе не мог, что одарит эта общественная работа такой страстью и тревогой. Что хлынет на него лавина не «бумажной», а живой, пульсирующей, страшной правды о войне.

«Наше городское СПТУ №48, - рассказывал Никифор Михайлович, – славилось как одно из лучших в Молдавии. В 80-х здесь обучалось около 1200 студентов, руководил им весьма толковый директор В.Т.Герман. Долгие годы он мечтал открыть уголок боевой славы, но все как-то не складывалось. Наконец, пришел ко мне: у тебя, говорит, большой опыт, может, возьмешься? В общем, Герман выделил мне хорошее помещение, дал на первое время помощников из числа преподавателей и студентов».

Задачу себе Чапкий задал такую: рассказать в музее о том, кто и как освобождал от врага эти юго-восточные земли Молдовы с апреля по осень 44-го. Таким образом, он изначально стал узкотематическим. Хотя здесь есть стенды, посвященные, скажем, молдавским партизанам, взятию Берлина или воинам-афганцам, экспозиция главным образом сконцентрирована на Ясско-Кишиневской операции.

Огромная карта на стене наглядно демонстрирует направления ударов советских войск во время трехдневной операции – с 20 по 22 августа – благодаря которой Суворовский район был очищен от немецких войск. С этой карты Никифор Михайлович, включив запись речи Левитана, обычно начинал свои экскурсии. На ней отражен заключительный, «наглядный» этап операции, подготовка к которой велась с 12 апреля 44-го года.

«Удивляюсь, - признавался Чапкий, - как мало нам поначалу было известно об освобождении района. Считалось, что на этом направлении действовало не более десяти советских дивизий. Приступая к работе, я стал выяснять структуру войск, сражавшихся здесь. Списывался с участниками боев, с различными архивами. И постепенно у меня «собрались» все командиры воинских подразделений, участвовавших в тот отрезок времени в военных действиях на территории Суворовского района. Теперь вы найдете здесь фотографию каждого из них. И вдруг оказалось, что никакие не десять дивизий, а практически весь 3-й Украинский фронт, сначала под командованием Малиновского, затем - Толбухина, бился с фашистами на этом небольшом, по сути, клочке земли».

Неугомонный директор

Более 9000 писем отправил Никифор Михайлович в разные концы бывшего СССР, разыскивая участников здешних боев, их близких, добывая истинные свидетельства и материальные подтверждения военной истории.

Его респондентами были и те, кто до сих пор пытаются найти могилы своих близких, освобождавших Молдову. Робеющей рукой выводил поначалу Чапкий: «Товарищ маршал, разрешите обратиться…». А  в ответ Григорий Толубко, маршал артиллерии, писал: «Уважаемый Никифор Михайлович! Буду рад Вам помочь!». Ему присылали парадно-глянцевые мемуары и бесценные ветхие фотографии, привозили землю из городов-героев и копии дивизионных знамен. 

Кстати, на конверты, бумагу, фотопечать, прочие расходы уходила немалая часть его пенсии. Но благодаря той переписке удалось досконально изучить подробности многих драматичных эпизодов «Суворовской» части Ясско-Кишиневской операции. Например, сражение близ села Раскайцы за высоту 107.5, известную как «высота Ломакина». 

Когда 8 мая 1985 года состоялось торжественное открытие музея, в Штефан-Водэ приехали 600 ветеранов из разных уголков бывшего Союза. Расселили их в нескольких хозяйствах района, но каждый гость, прежде всего, искал встречи с Чапким. Не зная порой его в лицо, все они были хорошо знакомы с неугомонным директором музея по переписке.

Помню, как Никифор Михайлович не раз сокрушался: если до 90-х публиковал он в районной газете множество бесценных воспоминаний ветеранов, то с распадом Союза такие статьи у него уже не брали, «не хотели давать трибуну оккупантам». Но, говоря об этом, он тут же светлел лицом: «Главное, что в музее затишья не бывает. И молодежь не зевает, не бузит, слушает на одном дыхании. Даже детсадовских ребятишек приводили. Славные такие, пытливые, все спрашивали: «А голуби письма солдатам носили на передовую?».

Когда Суворовский район стал Штефан-Водским, а потом был «переформатирован» в уезд, окрестные военные музеи один за другим стали закрывать. В поисках хоть какой-то поддержки Никифор Михайлович написал письмо тогдашнему послу России в Молдове Павлу Петровскому. Глава дипмиссии немедленно отправил в Штефан-Водэ военного атташе, который прошел по кабинетам уездных чиновников и перед отъездом в Кишинев предложил Чапкому звонить в любое время, если с музеем возникнут «недоразумения». Визит атташе возымел действие, чиновники решили с музеем не связываться.

«Военные музеи были здесь чуть ни в каждом селе, - с болью рассказывал Никифор Михайлович. - Но за 10 лет большинство из них разгромили националисты. Разгромили буквально: письма и фотографии сожгли, стенды расколотили. Знаете, какой замечательный музей был в Талмазах? И его уничтожили нелюди. А ведь собиралось все по крупицам, по строчкам. Сколько телефонных звонков и писем требуется порой, чтобы отыскать одну-единственную фотографию! А чтобы узнать историю вот этой покореженной пулей медали «За отвагу», случайно найденной на поле боя в 60-е, мне пришлось вести переписку с несколькими архивами и десятками людей ровно полгода! Так и был установлен ее законный владелец – Иван Афанасьевич Дохнов».

Не забывая штрафников

О его экскурсиях разговор особый: интонация, жесты порой были красноречивее слов. А память и вовсе удивительная. Не «терялись» в ней номера армий, дивизий, полков, имена и фамилии, даты боев. Два слова - «форсирование Днестра» или «захват плацдарма» - разворачивал Чапкий в захватывающую дух сагу. Высота берега, глубина реки, количество орудий, плюсы и просчеты командиров – все было важно в его повествовании, рисовавшем картину боя.

Не говорил Никифор Михайлович:  «Под Копанкой более 1600 человек погибло». Говорил – 1602 человека. «А под селом Плопь-Штюбей 737 солдат сложили головы» - снова не округлял он. И когда ходили по музею гости из Америки или Монголии, Болгарии или Австрии, сурово поглядывал Чапкий на переводчиков, мол, прошу «не округлять» мой рассказ. Чтобы узнали иноземные граждане, как горела земля жарким летом 44-го под Пуркарами. Как чернело небо ясным днем над Чобручами.

Мечтал: «Если бы какой писатель ко мне приехал, я бы ему материалов на десяток книг дал. Чего стоит одна история об известном разведчике Журинском, попавшем в засаду в селе Талмазы! А судьба Петра Банникова, повторившего у нас подвиг Матросова!». Кстати, не без помощи Чапкого была восстановлена полная картина захвата и удержания так называемой «высоты Ломакина». 11 гвардейцев, отразивших за 36 часов боя 17 атак и уничтоживших 250 гитлеровцев, получили звание Героев Советского Союза! Сейчас это звучит как выверенная строчка из учебника истории. А до 1965 года имя рядового Ломакина, подорвавшего гранатой себя и 12 врагов, было высвечено в военной хронике не слишком полно. Пригласив однажды в Штефан-Водэ на день Победы восьмерых из одиннадцати Героев, узнал от них Чапкий многие детали легендарного сражения.

С особым усердием исследовал Чапкий и подвиги штрафников, воевавших за освобождение Суворовского района весной-летом 44-го. Ему удалось найти данные на 69 из 1100 офицеров, разжалованных в рядовые и отправленных в штрафные подразделения, которые сражались на этой земле. Три четверти из них здесь и погибли. Учитывая специфику подразделений, родные и близкие ничего об их судьбе не знали. Такую несправедливость по мере сил и устранял Никифор Михайлович.

«Отсканировать» память

Теперь, когда его нет рядом с нами, на этом «музейном фронте» предстоит решить главную задачу – сохранить уникальные фонды для потомков. Идею оцифровать их подал хорошо знавший Чапкого командир поискового отряда «Август» Василий Сеньковский.

- Мы многие годы дружили с Никифором Михайловичем, часто созванивались да и встречались нередко, - рассказал Василий, - Чем могли помогали этому великому энтузиасту: распечатывали для него найденные в архивах карты боев, составили и передали в музей полный список воинов, погибших на плацдарме у сел Раскайцы и Пуркары. В эту своеобразную Книгу памяти вошло около 1500 имен с подробной информацией, которую удалось обнаружить в различных источниках – когда человек был призван в армию, где проживал, когда и где погиб... Конечно, самые ценные материалы в музее «Народная память» - это письма непосредственных участников Ясско-Кишиневской операции. В них – живая история, память тех, кого уже нет рядом с нами. Тысячи ветхих пожелтевших листков бумаги, которым больше полувека, нужно бережно отсканировать и систематизировать. Нами уже составлен план этой непростой масштабной работы. Большей частью она ляжет на плечи члена отряда «Август» Егора Симоняна, живущего в Штефан-Водэ.

… В последние годы Никифор Михайлович не без труда сводил концы с концами.  Рассказывал, как  усердно пропалывал с женой фасоль, кукурузу на нескольких сотках, как не могли они нарадоваться на трех своих козочек. Говорил: «Живем просто, на столе – лапте акру, мамалыга да помидоры. Нам много не надо».

Да, о легкой жизни Никифор Михайлович не мечтал. Год за годом расширял богатейшую музейную экспозицию. Проводил бесконечные экскурсии. «Пробивал» акцию перезахоронения советских воинов, найденных у села Раскайцы. Ломал голову над спасением памятника солдатам Великой Отечественной, в упор расстрелянного в середине 90-х дурнями-карабинерами, охранявшими виноградник. И в который раз находил обнадеживающие слова для женщины из Тулы, молящей его найти могилу дяди… Все это была его высота - «высота Чапкого». Удерживать ее было очень не просто, даже несмотря на помощь генералов и маршалов.

 Татьяна БОРИСОВА