Где место под солнцем для Вали Урсу?
15.11.2013
16-летняя Валя Урсу - инвалид 1-й группы, бывшая ученица республиканского профессионального лицея №1. Вместе с опекуншей Людмилой Бобейко она обвинила школьную дирекцию в дискриминации. Девочке, как считает приемная мать, попытались навязать диагноз, связанный с расстройством психики. Мать обратилась с жалобой в государственную организацию - совет по предотвращению и борьбе с дискриминацией. Тот пригласил на заседание представителей обеих сторон и масс-медиа.Проблема – в возможности интеграции детей с ограниченными возможностями (и, в частности, с психическими отклонениями) в обычные учебные заведения. Готовы ли к этому общество, педагоги, учащиеся? И какова доля риска и мера страданий при этом для самих интегрируемых?
Горе-горькое, транслируемое на всю страну
Обступившие Валю на заседании совета журналисты с телекамерами показали на всю страну такую картинку: затравленный подросток, плаксиво и малопонятно отвечающий на вопросы. Девочка периодически странно закатывала глаза, словно от сильной головной боли. Было неловко смотреть на все это некрасивое действо, словно сквозь замочную скважину глядеть на чье-то горькое горе.
Суть обвинений опекунши: в лицее девочку обижали, били, издевались над ней, содержали в неподобающих условиях, унижали и даже вменяли ей кражи. А затем и вовсе отчислили. Представитель школьной администрации завуч Людмила Ерушевски все обвинения отвергла.
Антидискриминационный совет устами консультанта Дойны Иоаны Стрэйстяну заверил, что изучит дело и вынесет вердикт: является ли произошедшее дискриминацией по признакам болезни и инвалидности. Если да, то порекомендует девочку в лицее восстановить. Мы пообщались с обеими сторонами.
Виноваты прививки?
Людмила Бобейко, приемная родительница Вали, - дипломированный педагог, стаж работы - 37 лет. По ее мнению, появление Валентины на телеэкране нанесло девочке психологическую травму.
«Лет 13 назад я лежала в больнице в Страшенах, а рядом был детдом, - рассказала Людмила. - Как-то раз соседки по палате собрались туда, чтобы отнести ребятишкам сладкое и одежду, и я отправилась с ними. Детки выступили со стишками. Трехлетняя Валюша ко мне потянулась: «Ты моя мама!». На второй день мне сообщили: «Ребенок ничего не ест, не пьет, вас ждет. А возьмите ее на воспитание. Она очень хорошая девочка». И я взяла. В то время я работала в Иванче, в школе-интернате».
Живы ли биологические родители девочки? «В селе все знают, что у Вали нет родных отца и матери, и ее травили, - говорит Людмила. - Это такая душевная боль. Дочь часто спрашивала насчет отца (мама для нее - это я). Пришлось позвонить в примэрию в Хынчешть, откуда девочка родом, отца нашли. У него двое детей 18-ти и 19 лет). Жена когда-то ушла от него в общежитие, забрав с собой младшую Валю, а потом уехала на Украину, оставив малышку на попечение подружек. Через пару дней ребенка нашли ночью под забором. Разыскали бабку, передали ей внучку. Но та вернула ее в то же общежитие. И Валюшу определили в детдом как сироту (социальную). Позже я разыскала мать, живущую в Слободке. У нее еще трое детей: 14 лет, 12-ти и трехлетка, все здоровы, хорошо учатся. Только Валентина оказалась очень больной. Я виню во всем прививки, с которыми была внесена инфекция».
По уверению опекунши, Валя - девочка способная. У нее каллиграфический почерк. Она три раза крещена. Болезней - букет: пневмонии, бронхиты, артрит, гепатомегалия печени, слабый иммунитет, гастрит, миотония (мышечная слабость и спазмы), дерматиты, аллергии, панкреатит, пиелонефрит. Генетики нашли удлинение 15-й хромосомы. Людмила хотела определить дочку в первый класс в кишиневский интернат. Там сказали, что не имеют права ее не принять, но такого больного ребенка им еще не приводили. И мать отвезла дочь домой, в село, к своим стареньким родителям. Болезненное состояние помешало Вале системно учиться, она то посещала школу, то обучалась на дому. «Я работала в 10 километрах от дома, посменно, приходилось ходить к ней и обратно пешком, через лес», - вспоминает приемная мать.
«И как только девочка все это выносит? Но она терпеливая. В раннем возрасте у нее была «куриная грудка». Так массажем и упражнениями мы это исправили. Страдает сколиозом, ей нужна специальная кровать. Я ради нее корову и козу купила, творожок делала. Мы с ней столько раз лежали в больнице! Температура подскакивала до 41,2 градуса. Ребенка буквально закололи сильнейшими антибиотиками. С осени до весны 7-8 раз переносила высокую температуру. Однажды ее выписали из больницы, но температура тут же снова подскочила. Потом начались проблемы с сердцем, и ВТЭК дал ей инвалидность. У Вали нет сил, постирала полотенце, носочки - должна отдохнуть. Печь топить не заставляю. На огород иду прашевать, она следом, выдернет бурьянчик-другой - и устала. Корову на пастбище отведет и пригонит, картошки может сварить, вот и вся ее работа.
В селе как-то не принято признаваться детям в любви. Но поскольку Валя по десять раз на день говорит мне: «Я тебя люблю», мне привычно отвечать: «Я тебя тоже люблю». Маленькой во сне она ко мне так прижималась, боялась, чтобы я ее не оставила...».
И вот кульминация: «Я не вечная. Валентине нужна специальность, решила отдать ее учиться на гостиничного ресепшиониста. Однако администрация, увидев диагнозы сироты, Валю не захотела принимать. Пришлось обратиться с жалобой в министерство. Приняли. Но дали место в комнате на пятерых в общежитии, кровать - у двери на балкон, где сквозняки. Я не выдержала и сняла дочке квартиру. Потом опять пожаловалась в министерство, и Вале дали койку в трехместной комнате. Ее отгородили шкафом, в углу не было стола, пришлось есть и готовить уроки на кровати. Одна из девочек била ее. Потом обвинили в краже денег, хотя позже они нашлись. А другая заявила, что Валя у нее сумку украла. Угрожали, что отрежут ей руки и выбросят с балкона. Весь год издевались над ней, пустили слух, что она ест «помои» - скисшее молоко. Забыли, что это называется простоквашей. Администрация в лице замдиректора Вероники Бырка пренебрегала происходящим.
Валя с трудом закончила учебный год. Практику прошла в Оргееве, так как в Кишиневе летом жить было негде. Но остались несданные «хвосты». Я позвонила в министерство, мне сказали, чтобы мы не забирали документы. Но когда Валя в сентябре пришла в лицей, директор заявила: «Ты здесь больше не учишься».
Среди всех этих неприятностей самый болезненный для Людмилы пунктом стало направление Вали врачом поликлиники «Pro-sana», к которой прикреплен лицей, на экспертизу к детскому психиатру. Разрешения на обследование она не дала. Почему? Ведь другие идут спокойно. Ответ: «А зачем? У нас уже есть все диагнозы, девочка психически здорова. Директор надавит - такое понапишут! И потом, после террора в той школе, у нее, может, действительно появились проблемы с психикой. Ей нужен покой. Она много спит. У Вали пособие по инвалидности - в пределах 700 лей, у меня - 1004. Не пропадем. Я просто хотела, чтобы у девочки была профессия».
Если Вале так плохо в лицее, может, не стоит ее туда возвращать? Может, лучше сосредоточиться на комплексном медицинском обследовании и лечении? Людмила согласна: «Теперь главное - вытащить вирусы из ее организма. Но где найти таких врачей?».
Министерству «сверху» все видно?
Иной угол зрения на ситуацию у директора профессионального лицея №1 Виорики Добындэ. По ее словам, на коллектив педагогов и воспитанников лицея впервые за всю его историю брошена такая тень: «У нас в 42 группах на годовом и трехгодичном курсах учатся более 1000 ребят, половина - иногородние, размещаются в трех общежитиях. Обучает их 71 преподаватель. Лицею 73 года. Наши специальности - повар, кондитер, пекарь, продавец, кассир-контролер, официант, бармен, гид туристический, ресепшионист гостиничный. Дети принесли лицею много призовых мест в конкурсах. Учатся 23 сироты, пять инвалидов. Никакой дискриминации никто не подвергался.
Валя Урсу поступила к нам как сирота с опекуном и как инвалид 1-й группы. Она закончила 9 классов гимназии села Рышкова Криулянского района, но нас сразу насторожило, что аттестат содержит текущие оценки, но не экзаменационные. Ее освободили приказом министерства за подписью министра Шляхтицкого.
Еще странность: форма № 86 была выдана не поликлиникой в Криулянах, а врачом Кузуйок из села Иванча. По этой справке Валя практически здорова и «пригодна к учебе». Однако девочка не ответила на вопросы приемной комиссии, и ее не приняли. Опекунша обратилась в министерство, и специалист управления спецобразования Людмила Герасименко звонком попросила девочку принять, сказав, что мы нарушаем права ребенка.
Все поступившие должны были пройти медкомиссию 27 августа, принести карточку от семейного врача. Но Валя не пришла. Принеси она медкарту, мы прочитали бы настоящий диагноз - о генетической аномалии. Не все люди пригодны к работе, продавец с проблемами слуха не услышит покупателей, а человек с психическим отклонением не может быть материально ответственным.
Когда было объявлено о распределении мест в общежитии, Валя опять не явилась, мы сочли, что ей место не нужно. В сентябре Бобейко потребовала для нее двухместную комнату. Такой у нас нет, а комната на пятерых не понравилось: Вале нужны особые условия.
Когда начались занятия, все стали замечать странности в поведении Валентины Урсу. Иногда пугающие. Да, бывали светлые периоды, но их сменяли агрессивные, она билась головой о доску, кричала: «Вы черти, гореть вам в аду!» или грозила суицидом. С программой не справлялась. Устно еще могла отвечать, и учителя из гуманизма ставили ей пятерки и шестерки. А письменные работы отмечались «неудами», и Валя плакала. Она вообще часто плакала. Много раз говорила: «Я не могу учиться, нет сил».
К профессии непригодна
«Особый разговор - о проживании Валентины в общежитии, - подключалась к разговору замдиректора по воспитательной работе Вероники Бырка. - Ее не устроила пятиместная комната, а все ребята именно в такие стремятся: они на солнечной стороне, теплые, большие, с балконом. Валю перевели в трехместную, дверь в дверь с опытным воспитателем Людмилой Левински. Соседка Михаела - интеллигентная девочка, скрипачка. Никто Валю не обижал - жалели, заплетали ей волосы, одевали. Однако Валя обвинила их в том, что они ее били.
С ней было очень трудно, она не мылась (говорила, что мама запрещает, чтобы не простудиться), были другие неэстетичные моменты, говорить неудобно. Жить рядом с человеком, который постоянно плачет и истерит, психологически тяжело. Одна девочка пожаловалась отцу, тот сказал: мол, Христос терпел и нам велел. И она стала всячески опекать Валю. Та одета была очень бедно, а хотелось выглядеть нарядно, поэтому, очевидно, приворовывала у девочек вещички и всякие мелочи. Была жалоба, что в одну ученицу ножом запустила. Постоянно обижалась, даже на комплименты. И хотя директор была с ней ласкова: «Валюня, Валюня», она на камеру сказала, что директор ее била. Классная руководительница, наша выпускница, закончившая академию экономических знаний, так измучилась с Валей, что уволилась.
Людмила Бобейко много раз была и в лицее, и общежитии, но ни разу не обратилась с жалобой. И вдруг - претензии на всю страну!
На летнюю практику мы хотели определить Урсу в столичную гостиницу, но никто ее не взял. Опекунша устроила ей практику в Оргееве. Но характеристику оттуда не привезла. Пришлось замдиректора по производству и практике Нине Кустович съездить в тот отель. В характеристике, подписанной директором гостиницы «Кодру» Валериу Ротару, сказано, что Валентина Урсу нуждается в контроле и постоянной помощи, не проявляет самостоятельности, у нее сложности в общении и выражении мыслей, к профессии непригодна».
Право на лечение нарушено
А вот что говорит директор центра «Pro-sano» Лариса Москалу: «Девочка часто жаловалась на головную боль, и медик школьного медпункта посылала ее в нашу поликлинику. Наши врачи нередко за свой счет покупали ей лекарства. И тут всплыл реальный диагноз Вали Урсу. Врач «Pro-sano» сделала запрос в криулянскую поликлинику. Пришел ответ с перечислением всех заболеваний - в том числе и тех, которые не фигурировали в форме № 86, например, об аномалии 15-17-й хромосом (более конкретное название обнародовать не имею права). Наш невропатолог выписал направление на консультацию к детскому психиатру, а Бобейко медицинские документы порвала. Но Валя остро нуждается в спецуходе и серьезном лечении, назначить которое можно только после детального обследования. Увы, опекун не позволила это сделать. Налицо нарушение права подростка на лечение».
Пропуски и хвосты – главная причина отчисления Урсу
Что касается отчисления нашей юной героини, то вот что сказала директор Виорика Добындэ: «По министерскому регламенту основания для исключения - 60 и более пропусков по неуважительной причине или «неуды» за год. У Вали Урсу - 68 пропусков без мотивировки и «незачет» по 4 предметам. На сессию для повторной сдачи она не явилась. Следуя нормативам и в связи с неаттестацией Урсу по производственной практике решением педсовета она была отчислена. И минпросвещения дало письменное заключение, что Валентину мы исключили правильно. За прошлый год из лицея № 1 отчислены более 80 человек. Государство тратит немалые деньги, чтобы мы готовили хороших работников».
Ключевая цифра: 17 тысяч выплат на руки
Любопытен факт, касающийся этих самых «немалых денег»! Из калькуляции, выданной корреспонденту «МВ» бухгалтером лицея Викторией Кожокару, следует, что в 2012-13 учебном году Валя и ее опекунша Людмила Бобейко получили на руки 16 775 лей (в эту сумму не вошли обязательные ежедневные горячие обеды). Потому что в соцпакет для сирот входят выплаты «живыми» деньгами: ежедневные 35 лей (365 раз в году); 3000 лей раз в год на одежду; разовая годовая материальная помощь в 1 тысячу лей; ежемесячная стипендия 300 лей; в конце каждого месяца 600-700 леев на средства гигиены и школьные принадлежности. Валя отучилась всего год из трех. В последующие две года ей полагались бы более 33 тысяч лей. А по окончании учебы ей выдали бы наличными еще 10 тысяч лей. Понятно, за такие деньги стоит бороться.
Интегрированное обучении: за и против
Мы попросили прокомментировать этот инцидент аспирантку кафедры спецпсихопедагогики КГУ им. КрянгэСветлану Струлеву.
«К вопросу интеграции надо подходить очень обдуманно, - сказал она. - Для какой-то части детей с отклонениями в развитии интегрированное обучение может быть эффективным. Но оно невозможно для детей с интеллектуальной недостаточностью. По отношению к ним речь может идти о социальной интеграции (совместном пребывании в учреждении, проведении досуга и внешкольных мероприятий). Для эффективности такого рода обучения необходима спецподготовка как педагогов массовых учебных учреждений, так и учителей-дефектологов, психологов, логопедов, а также проработка правовых вопросов. Большое значение имеет также готовность нашего общества принять детей с проблемами.
Да, спору нет, инклюзивное (совместное) образование преследует цель не только максимально интегрировать детей с ограниченными возможностями в общество, но и с раннего возраста приучить других детей к мысли, что существуют люди с физическими и психическими особенностями, которые имеют такое же право на место под солнцем. Процесс благородный. Но, мягко говоря, неосуществимый на данном этапе. Для таких детей, как Валя Урсу, нужны особые условия обучения, отдыха, ей нужны специально подготовленные, понимающие педагоги, которые и для нее найдут уголок в своем сердце. А главное, необходимо другое отношение общества, которое не будет терзать детей, отличающихся от нормы, а примет их такими, какие они есть».
Защищать права меньшинства, не нарушая прав большинства
Из всего сказанного можно сделать вывод: сколько на свете людей - столько правд! Приемная мать защищает свою воспитанницу, хочет дать ей профессию и максимальную господдержку. А школьные педагоги, которые чувствуют себя вторыми родителями для остальной тысячи с лишним детей, не могут в свою очередь не тревожиться за их душевный комфорт. У них нет ни сил, ни времени, ни спецвыучки «возиться» с такими трудными детьми.
Но это этическая сторона дела. А есть еще и социальная. Любому знающему нашу действительность понятно упорное нежелание Людмилы Бобейко показать подопечную психиатру. Ведь все в голос твердят: девочка сложная. А случаи с метанием ножа в человека и обещанием суицида заставляют думать, что и социально небезопасная. Ей необходима специализированная помощь для облегчения страданий и коррекции поведения. Однако мать боится, что потом к девочке, вступающей во взрослую жизнь, прилипнет ярлык «психа». Так устроено наше общество. Однако неужто из-за этих страхов подростку так и оставаться без врачебной помощи? И разумно ли будет в таком непролеченном виде восстанавливать Валю – ведь учеба станет для нее пыткой?
В наших реалиях, когда страну вот-вот наводнит целая армия защитников прав людей с различными особенностями, подготовленная по евролекалам, надо не забывать, что, защищая права подранка, обделенного судьбой, разве не должны мы так же рьяно защищать права других детей - обычных, адекватных?
И еще. Бог судья, конечно, биологическим родителям нашей юной героини, которые знать ее не желают. Понятно отчаяние Людмилы Бобейко, переживающей за то, что будет с Валей, когда спустя годы она останется на свете одна. Но одна ли? Ведь у нее есть родные сестра и четыре брата. Двое - уже совершеннолетние. Может быть, они захотят познакомиться с сестрой, когда-то брошенной их отцом и матерью, и в трудных жизненных ситуациях оказаться рядом с ней?
Наталья СТЕНИЧЕВА
Новости по теме
- Вчера, 19:42
- Вчера, 10:44
- 29.09, 08:26
- 29.09, 06:21
- 28.09, 08:18
- 28.09, 06:00
- 27.09, 06:00
- 27.09, 06:00
- 27.09, 06:00
- 26.09, 06:00
Комментарии (6) Добавить комментарии
Новости по теме
- Вчера, 19:42
- Вчера, 10:44
- 29.09, 08:26
- 29.09, 06:21
- 28.09, 08:18
- 28.09, 06:00
- 27.09, 06:00
- 27.09, 06:00
- 27.09, 06:00
- 26.09, 06:00
А почему общество то есть мы с вами, налогоплательщики должно содержать таких ущербных детей? Кто-то по пьяни или вследствие употребления наркоты, или курильщики, или порочные люди, рожают больных детей, а остальные должны расхлебывать? Мамаша с папашей преспокойно поживают в нескольких километрах от дочки, а общество через госказну проплачивает ее содержание. Это аморально. Как те люди могут жить? Хочу защитить учителей. Подсунули им ребенка с букетом болезней , так промотивируйте надбавкой к зарплате. Почему они должны мучиться? Домой приходят без сил, выжатые, как лимон, а ведь у каждого семья, свои дети. А опекунша в том году хорошо устроилась, масса свободного времени, да еще и денег сколько с неба свалилось . Девочке хоть что-то от той суммы досталось? Почему нет контроля, куда потрачены деньги? Хочется верить, но сомнения берут, что они положены на банковский счет ребенка.
Опекун - приличный человек, который взвалил на себя ношу, которую надо нести всему обществу. Почему мы редко видим таких людей в виде депутатов парламента, судей, и т.д.? Посмотрите кто ТАМ на самом деле представлен - жуликоватые деревенские типы.Потому так и живем.
Даже на Западе детей с такими диагнозами не интегрируют к нормальным школьникам - здоровье подорвут и те, и те. Тут опекунша ловко обвела вокруг пальца и министерство, и дирецию. А пострадали и ее ребенок, и другие дети, которых сейчас обвиняют черт знает в чем. И опекуншу не хочется осуждать - как ей еще заработать, если не таким способом. Разве легко ей уже столько лет воспитывать такого тяжелого человечка? И свои-то иной раз доводят до белого каления, руки опускаются. А чужие, которых подло родные предали мать с отцом? Почему с них не взыскать суммы на лечение? Это ж не сирота, у которой оба родителя погибли или умерли.
Ну не могут наши инвалиды учиться со здоровыми детьми. Для этого нужно все школы полностью перестроить, переоснастить и дофинансировать. А об этом речи нет. Все педагоги на своих плечах должны вынести за нищенскую зарплату. Это автор еще по-доброму все описал. Я бы написал жестче, но вы правы.
Судя по суммам, которые получает приемная мамаша, у нее есть корыстный интерес. Бывают же такие - до Луны дойдут и все выбьют. А при рождении ребенка нормальным родителям, биологическим, пособие не платят по три месяца, ясно на что надеются....
В этом тяжелой истории действительно у каждого своя правда и нежелание прислушаться к чужой. Коллекти педагогов и учащихся не смог полюбить "неформатного" ребенка. А почему он должен ее любить? Если собственные мамаша и папаша ее не любят и избавились от нее, почему это должны делать совершенно посторонние люди? На всех несчастных сердца не хватит. Но, как я понимаю, все-таки и дети, и учителя относились в кней неплохо. А вот какова тут роль опекуна? Умная женщина. Сейчас очень выгодно поднять крик о дискриминации, ведь это модная тема Можно прославиться. И материально помогут. Хотя, с другой строны, девочку надо как-то обеспечить. В общем, все правы по-своему и должны научиться договариваться, а не скандалить.