Общество

 

По словам госпожи Стратан, о реформировании здравоохранения говорится много, но ни врачи, ни пациенты точно не знают, что их ожидает. В чем состоит концепция реформы, на когда намечено ее внедрение, как будут модернизироваться больницы? На все эти вопросы должен дать ответ законодательно утвержденный документ. Причем вначале его следует обсудить как со специалистами на местах, так и с гражданским обществом. Корреспондент «МВ» задал Валентине Стратан несколько вопросов по этому поводу.

 

 

 

- Дело в том, что на протяжении многих лет – с 1999 года - мы говорим о том, что нужна стратегия реформы здравоохранения, но она остается тайной за семью печатями не только для простых людей, но даже и для специалистов. До сих пор нет документа, который бы четко и ясно объявил, что здравоохранение для нас в республике является приоритетным.

 

 

- Его тогда обсуждали на совещании, куда были приглашены руководители всех медицинских учреждений, тогдашний президент страны. Все думали, что после этого стратегия будет представлена в парламент и утверждена им. Но этого не произошло. Для меня лично, как для депутата, члена профильной комиссии по здравоохранению и для человека, который 28 лет работает в этой сфере - это очень важно. Я хочу для себя и для своих коллег выяснить, что это за реформа, какова ее концепция, на какой период рассчитана? А у нас получается: каждый новый министр продвигает свою концепцию. В результате, нет преемственности. Поэтому к нам в профильную комиссию обращаются медики, руководители медицинских учреждений с просьбой объяснить, что их ожидает завтра.

 

Лично меня возмутило, когда я услышала от министра, что в результате предстоящей реформы какие-то больницы будут закрываться, а какие-то перепрофилироваться. Возмутило, потому что ничего не понятно. Неясно, с чего начнется реформирование. Как выясняется, нам не нужны санитарки, их собираются переквалифицировать в медсестер. Не нужны 13 тысяч санитарок, которые работали по 10-20 лет?

 

 

 

- Сейчас к концу избирательной кампании они уже говорят: нет-нет, мы не будем закрывать больницы, но спусковой крючок уже нажат, люди волнуются. Я работаю в Институте онкологии 22 года. У нас коллеги в институте думают: буду я завтра работать химиотерапевтом или нет? Хотя подготовка специалиста радиотерапевта, химиотерапевта требует как минимум 5 лет. Надо ценить человеческие и профессиональные качества, а не политические. Мы должны развивать, а не разрушать то, что у нас есть. Если говорить о реформах, в нашем учреждении много чего не хватает. Скажем, магнитно-ядерного резонанса. У нас всего один линейный ускоритель, который с большой точностью лечит ранние раковые образования (направляется пучок лучей в определенное место, не повреждая другие). Он часто выходит из строя, и каждый раз подолгу приходится ждать приезда специалистов из Чехии, которые могут его починить. Мировые онкологические центры располагают двумя-тремя такими ускорителями. Так давайте выясним, какие учреждения нам надо развивать, и как именно! И рассмотрим это гласно на заседании парламента, чтобы все знали.

 

 

- Уже очень много жалоб поступило к нам в комиссию, как этот проект работает.

 

 

 

- В 2008 году бывший министр здравоохранения Ион Абабий получил финансирование на исследование состояния больниц в республике. Был сделан общий обзор, на 200 страниц, что собой представляет система молдавских больниц и даны рекомендации, как их реформировать. Но в отчете четко и ясно сказано: что хорошо для Парижа и Франкфурта, нехорошо для Кишинева. И европейские специалисты советуют: для того, чтобы провести реформы, нужен политический консенсус, то есть - закон.

 

 

- Я один из авторов этого проекта. В прошлом году он был зарегистрирован в парламенте. В нем дана ясная типология всех учреждений здравоохранения на различных уровнях: села, района, города - снизу доверху и по горизонтали. Но до сих пор проект даже не поступил в парламентские комиссии на изучение. Спрашиваю министра, а он мне отвечает, что там что-то чему-то не соответствует. И вот, теперь он проводит свою реформу и при этом, что меня возмущает больше всего, даже не ставит в известность профильную парламентскую комиссию. Самая большая обида всех специалистов – что их никуда не приглашают, не организовываются круглые столы, обсуждения с представителями гражданского общества.

 

Такого не бывало даже тогда, когда мы были в оппозиции при коммунистах! Нас приглашали на заседания, мы принимали участие в обсуждениях. В вопросах здравоохранения ссоры заканчивались, потому что мы знали, что во благо людей действия должны быть сплоченными. Сейчас нас не приглашают ни на коллегии, ни на совещания – исполнительная власть сама по себе, законодательная - сама по себе. Поэтому я сочла нужным выступить с декларацией. Когда речь идет о здравоохранении не должно быть политического цвета. Должно быть конструктивное общение. Нужно сообща решать, как лучше сделать, чтобы система работала на благо всех людей.

 

 

- Никто не смеет громко возмущаться. Политика вошла в систему здравоохранения очень глубоко. Сейчас если ты не от партии министра – ты плохой, будь ты хоть самым лучшим специалистом, менеджером или администратором. У меня даже есть мысль внести еще одну поправку в Закон о здравоохранении. Запретить медикам, как и полицейским, заниматься политикой. Проблемы здравоохранения - превыше всего. Мы же все платим за полисы медицинского страхования. Значит, вносим свою лепту в развитие и поддержку здравоохранения, имеем, можно сказать, свою долю. 

 

- Вы вносили уже поправку в Закон о здравоохранении, что любая реорганизация системы здравоохранения, все реформы должны проходить через нормативный акт, утверждаемый парламентом. Они были приняты. Министр здравоохранения не выполняет эти законодательные требования?

 

- Получается так, если он не считает нужным объявить через парламент о своих реформах.

 

 

- Это совсем не однозначно, и я бы не сказала, что популярно для всех. Для жителей села Магдачешты, может быть. Люди, которые там живут, были рады узнать лично от министра, который приехал туда поддержать своего кандидата, что они будут обследоваться в Кишиневе, на Рышкановке в 6-й поликлинике. А когда в Криулянах, Страшенах, Новых Аненах сказали, что больницы будут перепрофилироваться, и все больные отправятся в столицу… Медики запаниковали.

 

 

- Потому что здесь много больниц. А нужно ли Кишиневу столько больниц? А может, наоборот, нужно районные медицинские учреждения развивать? Мы уже прошли период, когда закрывали больницы. И к чему пришли? Статистика показывает, уровень заболеваемости, смертности очень высокий в стране. А рождаемость падает. И уровень жизни низкий. Так давайте вместе подумаем, что нам лучше сделать! Мы в нашей профильной парламентской комиссии с исполнительной властью – сообща! - поработаем над изменением законодательной базы, над выработкой четкой стратегии реформирования, чтобы все знали: что мы делаем сегодня, что завтра, когда и какие деньги запланировать в бюджете.

 

Будем ответственно анализировать, скрупулезно взвешивать, обсуждать с гражданским обществом и главное с теми, кого это непосредственно затронет, что хорошо, а что не очень, начиная со структуры больниц и заканчивая государственными закупками для нужд здравоохранения.