Общество

На 8 апреля в суде сектора Чентру назначено судебное заседание по иску священника, жителя Резины Евгения Бобок к племяннику - инвалиду, сыну его умершей сестры, которая в свои 40 с небольшим лет не собиралась умирать, а потому не оставила завещания. В результате квартиру в Кишиневе, где после ее смерти продолжал жить ее совершеннолетний сын-инвалид, по закону разделили на три части: две из них достались родителям  умершей, жителям Резины, которые они, оформив в кадастровых органах, тут же передали своему сыну Евгению Бобок, родному брату умершей, и только третья часть досталась ее сыну, жильцу этой квартиры, теперь уже небольшой комнаты, по которой он передвигается в инвалидной коляске.

Иск о защите чести

Спор в суде идет из-за одного «лишнего»  метра в комнате Алексея Бобок, за который его дядя борется и который по закону о разделе имущества ему принадлежит. Но этот виртуальный метр – поскольку физически забрать его у племянника Евгений Бобок не может, он хочет компенсировать себе за счет лоджии, площадь которой более трех метров. И которая, не считаясь основной площадью квартиры, по закону не может делиться по такому же принципу 2+1, а делится между владельцами  пополам. Тем не менее, он претендует на нее полностью.
Затеянный суд взрослого и здорового человека против 21-летнего  племянника-инвалида не красит священника, и, чтобы его не обвинили в стяжательстве, он придумал себе оправдание: якобы, таким образом он стремится защитить семейное имущество от чужого человека. Имя этого человека Валерия Крутова, официальный попечитель Алексея, с нотариально заверенным документом, которая якобы имеет виды на эту третью часть наследства. 

Но Евгений Бобок эту мысль прилюдно не высказывал. Ее имела неосторожность озвучить в студии телевизионного канала «PRIME» во время записи программы «VorbeșteMoldova»его мать, бабушка Алексея, Марфа Бобок. 24 января 2019 года она публично, в присутствии большого количества зрителей, оболгала Валерию Крутову. На вопрос ведущей программы Натальи Кептене, какую цель преследует госпожа Крутова, ухаживая за Алексеем, Марфа Бобок, не раздумывая, ответила: «Квартира!». Теперь Крутова вынуждена через суд требовать от Марфы опровержения и извинения. 

Предательство отца

Дядя-священник, заполучив две трети квартиры, имущества и денег, на этом не остановился и снова подал иск кплемяннику. Поняв, что шансов выиграть дело в суде у него нет, предложил Алексу заключить мировое соглашение на невыгодных для парня условиях.

Предметом торга стали золотые украшения Валерии и немалая денежная сумма в разных валютах, которую они вместе с матерью Марфой в день смерти сестры не постеснялись изъять из ее сейфа. Сумма была собрана от меценатов в фонд помощи детям с синдромом Дюшенна. И теперь треть изъятого из сейфа дочери бабушка и дядя Алекса готовы ему вернуть. Хотя вернуть должны всю сумму - Алексей считает себя обязанным продолжить дело своей матери и передать средства по назначению – детям с синдромом Дюшенна.

Но еще больше после этой телепередачи испортились отношения Алекса с отцом, приглашенным в телепрограмму. Не имея весомых аргументов против Крутовой, но стремясь как можно ниже опустить чашу весов с ее «грехами», Михаил, папа Алекса, не постыдилсявыставить на осмеяние телевизионной публики якобы какую-то противоестественную привязанность своего сына к его попечительнице, годящейся ему по возрасту в матери, которая якобы манипулирует им, и которой, в случае своей смерти, он может отписать свою часть наследства, оставив родственниковбез необходимого им имущественного «пазла».

О нравственных принципах этого человека говорит такой факт: еще до имущественного иска Евгения Бобок Михаил по просьбе своих резинских родственников подал иск о лишениисвоего сына дееспособности - чтобы помочь им полностью завладеть квартирой. Но суд такой документ даже рассматривать не стал. Не смог Алексей простить и свою бабушку, которая в день смерти матери, войдя в квартиру с человеком в полицейской форме, вместо того, чтобы обнять и утешить убитого горем внука-инвалида, первым делом потребовала ключи от сейфа.

Впрочем, близкие люди - не всегда родственники. А родственники – не всегда близкие люди: маму Алекса с раннего детства не родители воспитывали, а бабушка с дедушкой, которых она очень любила. Именно потому в кишиневской квартире своей дочери родственники были очень редкие гости.

Со стороны поглядеть – странные люди: им бы на Валерию Крутову, освободившую их от тяжкого бремени ухаживать за своим больным родственником, молиться, если уж самим не получается, а они из кожи вон лезут, чтобы она отказалась от попечительства, которое, кстати, не дает ей никаких прав претендовать на имущество Алекса. 

Но такой ли уж «случайный»  человек в жизни Алекса и его мамы  эта Валерия Крутова, как убеждены родственники? Почему она, как и другие подруги  Валерии не отступилась от Алекса, а стала на его сторону, когда он наотрез отказался переезжать в Резину к бабушке, в ее трехкомнатную квартиру, а предпочел жить в унаследованной от матери небольшой комнате в столице?

Две Валерии. История знакомства

Однажды семья Крутовыхподала объявление вМаклер о продаже ворот. На него откликнулась женщина, которой они понадобились для дачного участка. Она весело и остроумно выторговала скидку на товар, а потом попросила их еще и доставить.

Кто был знаком с Валерией Бобочел, наверняка уже догадался, что покупателем была именно она. Такой уж у нее характер - всегда своего добьется. А нужных людейсвоей мега-энергией  она быстро вовлекает в свой круг общения, и они очень скоро становятся ее друзьями.

Та поездка супругов Крутовых по поводу продажи  ворот положила начало дружбе двух Валерий, двух мам. В машине на заднем сидении сидела дочь Крутовых Галина. Она-то и услышала разговор взрослых про мальчика Алекса, который все свое время проводит в инвалидном кресле и который очень одинок. Галя и Алекс подружились, потом по просьбе дочери Валерия Крутова стала подвозить ее к дому Алекса. Часа полтора-два подождет, пока те пообщаются, потом вместе едут домой. Однажды, когда  Галя, находясь в гостях, заторопилась, мама Алекса попросила ее: «Ну, побудь еще чуть-чуть,  Алекс просит».

- Не могу, мама внизу ждет. Я и так припозднилась.

- Что же ты раньше-то  не сказала! – ахнула та и отправилась во двор за Галиной мамой.  Так у Валерии Бобочел появился еще один друг.

Впрочем, в друзьях у мамы с сыном была  целая семья: муж Крутовой помогал, когда нужно было выкатывать инвалидную коляску с Алексом для прогулок на улицу или если нужно было выполнить какую-то мужскую работу по дому.  Валерия Крутова, как медик, могла проконсультировать ВалериюБобочелили привлечь для этого коллег. К Алексу стал приходить и младший брат Гали Максим. Несмотря на то, что дочь Крутовыхучилась тогдееще и в музыкальном лицее и все ее время было расписано по часам, а сын, ярый болельщик любимой футбольной команды Алекса, после уроков занималсяеще скрипкой, детивсе же находили время для походов к своему другу.Они и фамилию себе общую придумали – Круточел (Кру-това+Бобо-чел).

Отдать лоджию – вырвать сердце

Я сижу в большом мягком кресле Валерии Бобочел в лоджии, превращенной когда-то ею в творческую студию. Это по-настоящему волшебное место с фантастической, цветом ночного неба, легкой и воздушной ширмой, с забавным кукольным персонажем – прототипом клоуна Нафталина, которого на детских праздниках изображала мать Алекса – артистка и клоунесса. Этот персонаж полюбили гости Алекса и с ним фотографировались.

В этом месте будни Алексея Бобок при жизни матери превращались в праздник. Мудрая Валерия понимала: у нее, одной, без мужа  воспитывающей сына, не так много возможностей разнообразить его досуг. Чего стоит лишь с одиннадцатого этажа спустить сына в инвалидной коляске  на первый. Лоджия проветривалась, и Алекс дышал здесь уличным воздухом из форточки, когда мама была занята на кухне.

По мере его взросления лоджия превращалась из детской в кинозал – когда вместе с мамой по ноутбуку  они смотрели какой-то фильм, или в фойе театра, когда приходили гости. С талантом Валерии Бобочел заводить друзей, не удивительно, что в этом волшебном месте побывало немало отечественных звезд ярчайшей величины оперного и художественного театров, а также фокусники, писатели, журналисты.

Алекс был рад и незнакомым людям из социальных сетей – если они приходили с открытой душой. Студия открывала перед ним дверь в другой, творческий мир – в мир маминых стихов, ее философских эссе, опубликованных книг и не опубликованных дневников. Все это увезла с собой бабушка, и на мольбы внука вернуть ему материнский архив не реагирует. А теперь дядя через суд собирается лишить его и творческой лаборатории матери.

Сын своей матери

Прекрасно владея компьютером, Алекс научился брать у своих гостей  интервью, записывать с ними видеосюжеты. Интерес этот вряд ли был односторонним, поскольку, придя к Алексу однажды, гости уже не забывали к нему дорогу. Начитанный, образованный, хотя образование и получил в домашних условиях, он может дать фору выпускнику лицея. Кто хоть раз вживую, без помощи интернета, общался с этим юношей, не мог не почувствовать его обаяния и притяжения. Сама я однажды поймала себя на том, что учусь его влюбленными глазами смотреть на мир, вбирая в себя только лучшее.

Но откуда эта бьющая ключом, сильная и светлая энергия?Кто знал Валерию Бобочел, понимает: все – от мамы. Она была из разряда тех мам, которые ради своего ребенка готовы  в лепешку разбиться. Но те растят из детей эгоистов. А Валерия воспитывала из своего Алекса стойкого оловянного солдатика, готового ко всяким трудностям и неприятностям. И даже – на всякий случай - к потере ее самой. Валерия не верила в его диагноз-приговор и пробивала стены, доставая для него нужные лекарства, пустьдаже приходилось привозитьих из-за рубежа, пусть даже стоили они огромных денег. И постоянно мечтая об американской или немецкой клинике, где, наконец, смогут вылечить ее ребенка.

Журналист по профессии, она понимала: на телевидении или на радио таких денег ей не заработать. В нулевые годы  деньги водились лишь у  тех, у кого был свой бизнес в сфере услуг или  торговли.  Изобретательная и смелая, легко входящая в контакт с людьми и, безусловно, талантливая, она стала писать сценарии для праздников: свадеб и корпоративов, юбилеев и детских утренников.Вела их с вдохновением: голова – кладезь поэтических здравиц и крылатых выражений. Росла популярность, а вместе с ней добавлялись деньги в семейный бюджет – появилась возможность при всех трудностях поездки оздоравливать сына на море.

Друзьями Валерия обзавелась и там: владельцы туристической фирмы в Коблевоотдали им самый близкий от моря домик, специально для инвалидной коляски Алекса проделали спуск к воде и радовались каждому их приезду. Как-то во время водных тренировок у Алекса появилась чувствительность в ногах – это была надежда!

Чужую беду поймет лишь тот, кто испытал свою

Ближе к возвращению домой, Бобочел уже объявляла в сети: заказывайте праздники, я скоро буду. Но праздники и свадьбы  физически изматывали.  А она взяла на себя ответственность еще и за других детей, с таким же диагнозом, как у Алекса. Ездила по селам, морально поддерживая матерей, и с горечью для себя подмечала: как же быстро они угасают без медикаментозной поддержки! Ей пришла в голову мысль организовать благотворительный вечер, чтобы помочь женщинам материально. К тому времени  необходимый препарат  молдавское правительство уже  стало закупать по договору с иностранной фирмой, и он стал доступен в аптеках.Однако Фонд поддержки матерям, о котором Валерия Бобочел успела объявить в социальной сети, заработать не успел. 4 ноября 2017 года его инициатора и основателя не стало. Не выдержало сердце.

Как важно не растеряться

Наверное, ни один человек не выдержал бы такого напряжения: в ночь с 9-го на 10-е мая 2017 года ее сын попадает в реанимацию, где врачи не дают ему ни единого шанса. «Я не видел еще таких матерей», - скажет мне позже врач-реаниматолог Виктор Кожокару, вместе со своей бригадой вернувший  Алекса к жизни. – Мы сделали для него все, что смогли, а она сделала невозможное. Это «невозможное» спустя  несколько месяцев отозвалось  сердечным приступом.

 Здесь бы хотелось дать слово другой Валерии – ВалерииКрутовой, по тревоге поднятой в ту ночь с постели.

- Бобочелпозвонила мне и это было странно, - рассказывает она, - обычно мы не созванивались, а переписывались в сети и договаривались о встрече. А тут изменившимся голосом: «Срочно приезжай!». «Что, прямо сейчас?!». Ответила:  «Нет,  не могу», - меня бы не поняли домашние. Но она произнесла: «Что-то странное с Алексом».

Не переодеваясь, ятут же прыгнула в машину и минут через десять была уже там. Валерия находилась в шоковом состоянии. «Что с ним?». «Он спит. Но как-то странно спит. Ты, как врач, посмотри».

Оказалось, 9 мая на Мемориале от неловкого движения сопровождающего коляска Алекса перевернулась. Кто знаком с этой болезнью, знает: с больными с синдромом Дюшенна из-за их рыхлых мышц требуется обращение, как с хрустальной вазой. Их невозможно просто взять на руки и посадить обратно в кресло. Дома у Алекса есть специальный подъемник, с помощью которого его укладывают спать, и с его же помощью усаживают в инвалидное кресло.

Валерия остолбенела – ничего подобного  с ее сыном  прежде не случалось. Для нее это было шоком, катастрофой.  В отличие от нее сын не растерялся,  он стал руководить подбежавшими к нему людьми, помогая им восстановить свое положение в инвалидной коляске. С ним-то все было в порядке, считал он, лишь нос поцарапал. Но, он никогда в таком состоянии не видел свою мать, и очень сильно за нее испугался.

Дома Валерия вызвала невропатолога, он осмотрел Алекса – с ним все было в порядке. Ссадину смазали мазью, и уложили парня  в постель. К приезду КрутовойВалерия Бобочел уже вызывала однажды скорую. «Если его осмотрел специалист, что вы переживаете?», - упрекнули ее приехавшие медики. Но интуицияее не подвела.

По реакции зрачков и слабому дыханию Крутова поняла: юноша без сознания. Попыталась его разбудить. Без реакции. Крикнула Валерии «вызывай опять скорую!», а сама  быстро высвободила парню от западения язык,  облегчив доступ воздуха в легкие.

На вызов вместо реанимомобиля приехала та же бригада. Везти Алекса в больницу медики наотрез отказались, сославшись на отсутствие необходимых средств. В социальной сети сохранились фотографии убегающих людей со скорой, которые не захотели взять на себя ответственность за тяжелого пациента – от отчаяния и досады Валерия выложит их в интернете. Коллега-журналист  увидит эти фотографии и услышит  призыв о помощи Валериии продиктует  ей телефон министра здравоохранения. Та поднимет чиновницу с постели.

Борьба за жизнь

И вскоре приедет реанимомобиль и заберет Алекса в больницу. Женщин туда не пустят, они отправятся домой. После обследования Алекса, находившегося в коме,  переведут в РКБ, в 4-е реанимационное отделение, оснащенное самой современной техникой, и он попадет в руки своего спасителя - аса в медицине Виктора Кожокару и его коллег. У парня обнаружат молниеносно развившееся воспаление обоих легких – то, от чего обычно уходят больные с синдромом Дюшенна. Спровоцировать его, по утверждениям медиков, у таких больных может  даже обычный стресс.  

Первые дни он в палате интенсивной терапии на аппарате искусственного дыхания. Алекс выйдет из комы, но он будет настолько слаб, что  не сможет откашливать накапливавшийся в бронхах эксудатив.  Ему понадобится специальный аппарат - откашливатель и последует  очень болезненная процедура - не каждый ее выдержит, но мать Алекса уговорит. И по рекомендации врача будет помогать ему делатьспециальные упражнения для восстановления работы легких. Жизнь потихоньку будет возвращаться в слабое тело Алекса.

 «Я думаю о жизни, они - о смерти»

После похорон Валерии Бобочел ее подруга  Валерия Крутова навестит  Алекса и увидит его растерянное лицо. «Что случилось?». «Меня хотят увезти в Резину». «А сам-то ты как?». «Я не хочу. Знаю, что оттуда уже не вернусь». Он с надеждой  смотрит на Крутову.

Как медик  та понимает, что  для Алекса это конец. Да и сам врач-реаниматолог  Виктор Кожокару, спаситель Алекса, с которым решили посоветоваться, подтвердит: «Противопоказано!». 

Но жизнь Алекса на периферии, где ни пандусов, ни дорог, ни близких людей рядом, которые бы его понимали, очень плохо представляет себе родня. Как показали события 9 мая 2017 года,  даже стресс для человека, больного синдромом Дюшенна, может оказаться смертельным.

Родственники настаивают, Алекс сопротивляется. И когда, отчаявшись, в переписке с Валерией Алекс  намекнет, что «знает, как очень быстро со всем этим можно покончить», Крутова  решает действовать.

- Ты взрослый человек, - скажет она ему, - и должен сам принять решение. Хочешь остаться - мы тебе поможем: наймем платную сиделку,  с подругами будем  по очереди к тебе ходить».  Бабушка, при которой происходит  этот разговор, в шоке. Она раздраженно обращается к внуку: «Что тебе нужно, Алекс? Что тебе не хватает? В Резине ты будешь сыт и одет. Мы всегда будем с тобой рядом».

Сама того не ведая, защитница Алекса нарушила планы родственников Бобок, намеревавшимся отобрать у него его имущественную долю в квартире, и тем нажила себе врагов. Теперь даже специальный дыхательный аппарат, который на всякий «пожарный» случай приобрела для сына Валерия Бобочел, оказался для него  недоступен. Уезжая, бабушка Марфа заперла его в комнате, которая теперь принадлежит Евгению Бобок.

 «Я думаю о его жизни, а они думают о его смерти, - в сердцах скажет Крутова. – Но они не знают, что я в лепешку разобьюсь, но сделаю все, чтобы он как можно дольше жил».

Ни бэнуца со счетов Алекса не потратили

Однако сторону бабушки приняли и некоторые подруги  покойной, которые под разными предлогами  перестали навещать Алекса, так  что приходить «по очереди» не получилось. Тогда Валерия, чтобы высвободить себе время, уволилась с двух  своих прежних работ в клиниках города  и устроилась в детскую больницу им. Игнатенко – поближе к дому Алекса.  Появилась возможность  выходить на работу в ночные смены, чтобы днем  иметь возможность приезжать к парню.Обязанности были распределены следующим образом: сиделка готовит еду  из того, что приносит Валерия,  с помощью подъемника укладывает юношу спать, а по утрам с помощью того же приспособления сажает его в инвалидное кресло. На Валерии медицинские процедуры: взяв уроки у профессионального кинетотерапевта, который восстанавливал Алекса после больницы, она тем самым сэкономила Алексу деньги. На ней также массаж, покупка  лекарств, консультации и вызов по необходимости врачей-специалистов.

Свои обязанности по дому есть и у Алекса:  он оплачивает по интернету из пенсии и пособия счета за коммунальные услуги, следит за денежными поступлениями на свою и Валерии – по ее просьбе - банковские карточки. Когда надо выехать в город, самостоятельно может вызвать себе волонтера.

- В общем, выкручиваемся, как можем, - говорит Валерия.

- От родных Алекса какая-то помощь поступает?

- Что вы! Бабушка,  даже когда на похороны приезжала, не очень-то тратилась. Купит внуку кефир в магазине, а потом отсчитывает себе из шкатулки  Алекса  13 лей за покупку. 

- А кто туда деньги кладет? 

- Клали… Сразу после смерти Валерии мы, ее подруги, скинулись  «на кефир и яблоки», без которых  Алекс просто не может обходиться.  Теперь класть некому. У Алекса появился долг за отопление в 10 000 лей. Дядя, которому принадлежат две трети квартиры, считает, что раз он там не живет, то и платить за услугу не обязан. Но в результате  раздела квартиры  как инвалид Алекс утратил льготу и, пока его часть собственности не будет оформлена надлежащим образом в кадастровых органах, то есть, пока будет длиться суд, оформить эту льготу на его комнату мы не можем.

- На лечение денег хватает? В социальных сетях этот вопрос волнует очень многих.

- Справляемся. Пока ни бэнуца со счетов Алекса не потратили – это неприкосновенный запас на непредвиденный случай.

Без психолога, но с духовником

- Дерзну спросить вас, Валерия, про бестактную реплику Михаила, отца Алекса, на телепередаче о ваших «особых» отношениях с Алексом, которые могут сподвигнуть его подарить вам принадлежащие ему квадратные метры.

- Это тоже волнует соцсети?

- Признаюсь, да. 

Валерия возвращается к тем черным дням в жизни Алексея, когда ему нужно было выплакаться, чтобы снять психологическое напряжение, а он не мог. Мама умерла, как дальше жить? Он надеялся, что опеку над ним сможет взять отец. Но в беседе с сыном Михаил признался, что сделать это не может, он ухаживает за своим тяжело больным отцом. К тому же этот поступок вряд  обрадует его новую жену. Тогда-то Алекс и признался отцу, что единственный человек, который его понимает, это подруга его матери Валерия Крутова, которая даже внешне похожа на его маму.

 А отец перевернет все с ног на голову и на телепередаче совсем не по-мужски его предаст.

Алексу в тот период нужен был психолог, и он пришёл, даже дал ему задание, а на следующий день должен был его проверить. Но больше не появился. И тогда они вдвоем с Валерией отправились в церковь.

Целый год тема матери для них была табу. Перед 4 ноября, он поделился: «Только бы пережить этот день». Он пережил его, и вдруг его прорвало: сын почувствовал необходимость говорить о матери. Тогда-то Валерия и сказала Алексу: «Никто не сможет заменить тебе мать. И никто не сможет полюбить тебя больше, чем мать. Помни о ней всегда».

«Жаль, что мы не поговорили с тобой об этом раньше, - скажет ей Алекс, - тогда не было бы нужды  откровенничать с отцом».

Больше к этой теме они не возвращались. 

Мария БУИНЧУК