Общество

В театре имени А. Чехова прошел премьерный спектакль «Машинерия Чехова» по пьесе французско-румынского драматурга Матея Вишнека в постановке румынско-молдавского режиссера Петру Вуткэрэу. Спектакль был приурочен к 90-летию театра, который будет отмечаться этой осенью. Премьеру посетили президент Майя Санду, представители минкульта, послы, деятели культуры и искусства. Как выяснилось, не случайно.  

Главным персонажем стал сам Чехов, роль которого исполнил приглашенный актер Роман Малай. На сцене рассыпали три тонны песка, а 20 актеров в неотапливаемом помещении три часа играли босиком, став жертвами чьего-то желания эпатировать публику.

«Случился» ли спектакль

Юрий Андрющенко, ведущий актер театра, отвечая перед премьерой на вопрос, получился ли спектакль, заметил: «Спектакль случается, когда появляется зритель».

О чем же говорит зритель после премьеры? Вопрос совсем не праздный, особенно если учесть, что автор пьесы Матей Вишнек далек от российской и нашей действительности. А за воскрешение Чехова и его героев взялся выпускник бухарестского университета с румыно-французским гражданством. Сама пьеса, поставленная сначала во Франции, для кишиневской постановки была переведена с французского на русский. Но для чего все это?

Вот что рассказал телезрителям перед премьерой режиссер Петру Вуткэрэу.

«Поначалу был задуман совместный проект театра Ионеско с одним французским театром. Мы планировали за три года поставить три спектакля по пьесам Чехова. В этой дискуссии участвовал и Матей Вишнек, который тоже захотел в этом проекте работать. Но как? Ты же не Чехов, изумился я! Он: мол, если вы подождете немного с проектом, я напишу пьесу по Чехову. Слово сдержал - через некоторое время принес «Машинерию Чехова». Пьеса превзошла мои ожидания. Считаю, русскому театру такой новаторский спектакль крайне необходим. Вряд ли зрители театра Чехова видели что-либо подобное. Надеюсь, они не разочаруются».

Отметим: Вишнек написал пьесу «Чеховъ la machine» в конце 70-х, ее неоднократно ставили в России. Но «эрудит» Вуткэрэу об этом не знает и наивно верит, что пьеса написана специально для него.  

«Мы в заднице, Антон Павлович»

Слово зрителям, побывавшим на премьере и оставившим свои отзывы в социальных сетях.  

Елена Пахомова-Левицкая: «На спектакль "Машинерия Чехова" театра Чехова идти нужно. Одним понравится (я таких видела), другим станет понятно мое мнение. Очевидно, что спектакль создавали не русские, но именно о России, а вовсе не о Чехове. Почему?

Перевод самого названия корявый. Вы знаете на русском слово «машинерия»? А никто не знает. «Машинное отделение», «конвейер», «механизм», но не то, что получилось. Автор пьесы - Матей Вишнек, родившийся в Румынии, живущий во Франции.

И вновь перевод, а может сам текст. Ну мог ли Лопахин говорить «престижно»? «Почетно» - да, это из того времени и из его культурной среды.

В спектакле не так важен Чехов, юбилею которого якобы посвящена постановка. Важна антирусская/антироссийская повестка. Вот вам цитаты, которыми пронизан весь текст пьесы: «Предпочитаю, чтобы мне не везло здесь (за рубежом), а не в России»; «Не путайте русский мозг с другим. Русский мозг тонет»; «Нам, русским, не хватает воздуха. Мы задыхаемся»; «Почему в такой богатой стране мы такие бедные?». Правда, знакомая пропагандистская фразочка? И еще: «Как здесь (в России) пыльно, мы пропылились».

Сцена на протяжении всего действа посыпана песком-пылью. Вуткэрэу пояснил: «Потому что Россия - это пустыня». Интересно, когда мэтр заезжал в наши, молдавские села?..

«Если в России есть задница, то это остров Сахалин. Мы в заднице, Антон Павлович. Впрочем, мы все в ней». Чехов, конечно, писал, что Сахалин - это ад, но описывал условия каторги.

«Я так устала от тебя, родная Русь... Прости и прощай, святая Русь». Русские никогда не прощаются с Россией. Она расположена не территориально, а в душе. Даже покидая ее, ты увозишь часть ее с собой.

Зря, конечно, в первой сцене рядом оказались Людмила Колохина, Юрий Андрющенко и исполнитель роли Чехова Роман Малай. Он ооочень красив на постерах… и все. Чтобы быть рядом с Колохиной и Андрющенко, нужно быть Актером.

Что меня раздражает в таких постановках? Понятно, что заказ, понятно, что в угоду времени и власти. Непонятно, почему в спектакле о Чехове так много о России и ничего - о нас. Он ведь неспроста так интересен во всем мире. Не своей русскостью, а своей понятностью вне зависимости от гражданства и национальности. Чехов - о каждом из нас, а не только о русских. Это примерно как разговоры о Путине. О нем говорят те, кто его ненавидит так, словно любит.

В общем, пропагандистская штучка. Ах да, и не надо мучить зрителей трехчасовым спектаклем. Это бессмысленно долго. А сценография, костюмы и пара актерских работ весьма хороши. Одни окровавленные ноги Андрющенко в роли Странника чего стоят! Но... каким же чуждым элементом может ощущать себя русский человек во вроде бы русском театре Кишинева!».

«Ругать и ненавидеть чужую страну легко. Но что они сделали для своей?»  

Илья Киселев: «Не очень понимаю, зачем делать кассу театру, ставящему русофобское дерьмо. Я понимаю, что актерам надо кушать, а некоторых и хлебом не корми - только дай поиграть что-нибудь подобное. Но это уже без меня - уверен, что ничего не потеряю. А театра жаль!».

Владимир Букарский: «Русский театр имени Чехова в Кишиневе, некогда гордость города и всей Молдавии, с которым связано мое детство, поставил русофобскую подделку под Чехова. Режиссер Петру Вуткэрэу пояснил: «Россия - это пустыня». Мерзость и скотство. Не ходите в этот театр. Не спонсируйте русофобию. Оно вам надо?».

Елена Ройтбурд: «Очень жаль, что в театре имени Чехова больше нет Чехова (хотя в постановке того же Вуткэрэу, например, в свое время шел прекрасный спектакль «Палата №6»), да и театра, к сожалению, уже практически нет. Власть его долго и последовательно уничтожает и почти добилась своего».

Николай Хорошилов: «Я так понял, что скоро театр будет называться антирусским театром имени Чехова?».

Вероника Кушнир: «Ругать и ненавидеть чужую страну легко. Но что они сделали для своей?».  

Ольга Вынзаре: «Это, конечно, же чистое совпадение, что тот самый Андрющенко, который возглавлял инициативную группу требовавших смены (и ее-таки добившихся) руководителя русского театра Чехова (при котором, между прочим, театр ставил роскошные постановки и все спектакли проходили с полным аншлагом), сейчас играет одну из главных ролей в спектакле, пронизанном антирусской риторикой...».

И еще отзывы. 

«Культурная провокация?». 

«Для полного понимания «аншлага» нужно было написать, сколько людей ушло после первого акта». 

«Чехов - это так скучно», - повторили многократно, такое чувство, что все должны заучить это наизусть. Может, и театр не должен носить имя Чехова? В наши времена всего можно ожидать».

«Политика не может не влиять на искусство. Но проблема в том, что в данном случае речь идет о геополитике, ее влиянии. А вот это уже трагедия, поскольку через искусство уже влияют силы извне!».

Никто не смог, а я посмел

Зачем взялся Вишнек за этот труд? Что сподвигло его препарировать творчество одного из самых ярких русских писателей и драматургов? И так ли уж абстрактен в своих рассказах Чехов, как воспринимает его механика мышления самого известного на данный момент на румыно-французском литературном пространстве драматурга? 

Обратимся к личности этого в целом успешного человека. Может быть, ответы на эти вопросы найдутся в его биографии.

Родился Вишнек в 1956 году в сельской местности, при Чаушеску у его семьи конфисковали землю. Окончил Бухарестский университет по специальности история и философия, со студенческой скамьи стал издавать стихи, писать романы и пьесы, которые находили живой отклик у друзей. Но в социалистической Румынии все его творчество, пронизанное антисоветчиной, подвергается жестокой цензуре. Вишнек распространяется самиздатом. Жить становится не на что.

В 1987 году Вишнек, приглашенный по литературным делам во Францию, просит там политического убежища и получает его как диссидент. В 1988-1989-м  в Лондоне работает корреспондентом на радио BBC и RFI (Radio France Internationale).

После событий 1989 года Вишнек становится самым популярным писателем Румынии. В 1996 году национальный театр Тимишоары организует фестиваль «Матей Вишнек», впервые представив десять его пьес...

Но чем же обиженного румына привлек Чехов?   

В начале ХХ века русский писатель остается непонятым во Франции. Вот выдержка из предисловия к сборнику произведений Чехова «Убийство», написанного Андре Бонье: «Он не допускает, что действия отдельных людей или масс могут когда бы то ни было привести к смягчению горькой участи человека, мне кажется, что он вообще не видит возможности счастья на земле. Он даже ничем не возмущается: к чему?».

Да, Чехов – точно не Фернандель. Но после того, как его оценили англичане, а Бернард Шоу поставил в один ряд с Ибсеном, в Париже изменили мнение. Тем не менее, не устояли перед искушением приписать драматургу собственные убеждения и популяризировать «своего Чехова».

Пьеса «Машинерия Чехов» представлена как «экзерсис одного из самых ярких современных драматургов Франции, представляющего А.П. Чехова как родоначальника театра абсурда».

Похоже, неслучайно Вуткэрэу говорит, что неподготовленному зрителю на его спектакле делать нечего. Чтобы новаторство Вишнека не застало театральную аудиторию врасплох, автор предваряет пьесу пояснением в виде письма к Чехову. Но в какой уничижительной манере!

«Ваши пьесы очень часто ставились в странах Восточной Европы. Может быть, это и в силу того, что никто не мог вас цензурировать, поскольку вы уже вошли в «культурное наследие человечества»... Я лично открыл театр абсурда прежде и прежде всего через ваши пьесы. И это потому, что, стараниями режиссеров времен моей юности чеховский мир стал репликой на наше заключение в коммунистической психушке. В персонажах, которых вы придумали, почти всегда растоптанных судьбой, мы видели себя самих, наощупь тыкающихся в мире без горизонта. Никогда, признаюсь, меня так не трогал абсурд в пьесах, например, Ионеско, Беккета, Дюрренматта или Пинтера, как трогала заряженность абсурдом ваших пьес, где несуразные поиски счастья высвечивают саму тварную сущность человека».

Заканчивает Вишнек просьбой к Чехову простить его за то, что он сделал его персонажем своей пьесы, наряду с героями, которые предстают перед ним, агонизирующим, как его галлюцинации: «Другими словами, я позволил себе написать пьесу, где вы стали главным героем, героем на смертном одре, но героем бессмертным, в окружении персонажей из своих же пьес, особенно тех персонажей, которые изведали смерть и которые приходят, чтобы научить вас, как умирать, но более всего - как жить...».

И еще одно мнение зрителя, высказанное после спектакля: «Автор, конечно, плодовитый, написал море пьес и романов, многое переведено на русский, все идет в театрах мира. Но это точно не для Кишинева и не в стилистике театра Чехова!». 

Зато хорошо вписывается в логику нашего времени. Неслучайно, видимо, мир Вишнека оказался востребованным политической элитой Молдовы, которая взяла под свой контроль всю театральную деятельность. Политически ангажировали и русский драматический театр имени А.Чехова, с прошлого года возглавляемый ставленниками партии PAS, находящейся во власти.

Сначала незаконно, до окончания контракта, был смещен директор Константин Харет, на смену которому без конкурса явился чиновник, далекий от театра. Затем на место художественного руководителя пришла актриса Вера Марьянчик. Представивший ее в новой должности министр культуры Серджиу Продан заверил труппу, что отныне в театре «повеет новым воздухом». Это будет чеховский дух? Или дух неприятия всего русского, извращения русской классики? Чем, кстати, в Кишиневе давно занимаются молдавские театры, грубо перенося на сцену и подло скальпируя все, до чего дотягиваются руки, - от «Ревизора» до «Двенадцати стульев». Вот уже который десяток лет на подмостках скачут уродливые пионеры в красных галстуках, а Хлестаков и городничий имитируют половой акт. Будьте уверены, русская классика от этого не пострадает, а молдавский зритель аншлагов таким режиссерам не сделает.    

Мария БУИНЧУК