Общество

У меня спросили: почему жители Гагаузии принимают помощь Запада, но сотрудничество с Востоком признают первостепенной задачей?

Очень удачно, что спросили у меня, а не у какого-то местного либераста (таких мало, но уже появились), или не у какого-то малообразованного фанатика. Я смогу объяснить всё разумно и спокойно. Эта статья – уникальная возможность для терпеливого читателя понять о гагаузах СРАЗУ и ВСЁ.

Чтобы быть понятым в полной мере, начну сильно издалека, так что наберитесь терпения. Начну с того, что гагаузы – это народ, который последние 400 лет, наверное, постоянно на перепутье. Они постоянно «свои среди чужих и чужие среди своих». Причем даже нет, из известной фразы в отношении гагаузов верно только последнее, ее вторая часть.

Рассмотрим это детальнее.

Еще когда под стенами Византии появились первые протогагаузы (из которых под влиянием Византии этот народ и стал формироваться!), возникла первая дилемма. Все помнят, что в свои заключительные столетия у Византии было много денег, но мало военных ресурсов. Поэтому империя постоянно нанимала соседние воинственные народы для обороны от таких же воинственных варваров.

Гагаузы, обыкновенный тюркоязычный, и совсем еще недавно кочевой народ, осев под Византией обратился в христианство непосредственно из стадии степных верований, минуя ислам. Это очень важно! Мы появились тут раньше тюрок-сельджуков и осман. К их приходу гагаузы уже были христианскими защитниками Византии от своих единокровных братьев-тюрков.

К чему столь ранние отступления в историю? Только так можно понять гагаузов, их ментальность и принимаемые ими решения. Ведь что происходило далее, все знают. Одна империя повалила другую. Гагаузам пришлось жить под османами, но… среди болгар и греков. Больше среди болгар.

Проживая среди болгар, гагаузы были для них – казалось бы! – близкими по духу братьями-христианами. Православными, между прочим! Но есть одна деталь: как бывшая «византийская гвардия», гагаузы ходили по привычке к греческим, а не к болгарским священникам. Это был повод для конфликтов, особенно если учесть напряженные отношения между болгарами и греками Византии.

Помните: среди византийских императоров есть и один с прозвищем Болгаробоец. Он истребил слишком много болгар и подорвал их могущество на долгие годы. Вряд ли 400-250 лет назад (когда гагаузы проживали в Добрудже среди болгар) в памяти болгарского народа это греческое преступление было уже забыто. Очень сомневаюсь. И это накладывало отпечаток на отношение к гагаузам, «служителям греков».

Гагаузы жили в Добрудже не только среди болгар, но и среди турков-осман. Более того, должны были им подчиняться. Редко кто любит того, кому вынужден подчиняться, особенно против своей воли. Ненавистного начальника сегодня хоть можно поменять, уволиться, перейти на другую работу. Как было «уволиться» из-под «начальства» турок? Никак.

А ведь мы могли бы для них стать «своими», они могли бы на нас делать ставку на управлении данной территорией. Нам как единокровным могли бы делать всякие бонусы, поблажки…

Нет, национализм в те времена не был еще развит. Национализм – это изобретение жестокого ХХ века. А раньше значение имела только вера. Гагаузы-христиане ни в коем случае не могли восприниматься турецкими мусульманами как «братья». В те годы.

Таким образом, гагаузы были в регионе чужими для всех. Чтобы выжить, надо было иметь в себе стержень, быть достаточно сплоченными и агрессивными. Но и научиться лавировать между 2-3 различными силами. Потому что нас всегда было мало. Меньше других могущественных соседей.

Гагаузы в Добрудже были «немножко своими» и «скорее чужими» сразу для трех сил: турок, болгар и греков. И все в равной степени могли быть на нас «в обиде». Вроде почти свои – почему эти гагаузы какие-то не такие? Наверное, предатели…

А мы не предатели. Мы просто такие вот особенные. У нас такая непростая судьба и история формирования, этногенеза! Именно сочетание такого несочетаемого создало отдельный гагаузский этнос, который сейчас стремительно превращается в маленькую, но гордую нацию. Христианство оторвало нас от тюркского мира, а наш тюркский язык не дал ассимилироваться среди христиан. Вырви только один компонент, и гагаузы бы не только не сохранились, но даже бы и не сформировались!

Такие перипетии сохранились и после переселения в Бессарабию. С болгарами мы тут продолжали «бодаться» по привычке. Селиться старались отдельно, поэтому возникло столько чисто гагаузских и чисто болгарских сел. А в таком гагаузско-болгарском селе, как Кирсово, где население 50 на 50, отношения все равно были такими напряженными, что хоронили на разных кладбищах, а в церкви, говорят, была на полу белая черта – чтобы даже на богослужении стоял каждый по свою сторону!

Сейчас в это невозможно поверить, острота вопроса давно прошла, уже есть и смешанные браки.

Гагаузы в первое время даже привезли с собой своих греческих попов, как говорят. Поэтому у меня фамилия Попозогло. В ней куча ошибок – из-за малограмотности русских чиновников, которые писали в документах на слух. Popazoğlu было бы правильнее – это переводится, как сын попа. Попов, одним словом, если перевести на русский. Не исключаю, что мои самые дальние предки были натуральными греками, но потом огагаузились, за сотни лет многократно скрестились с гагаузами. Теперь я стопроцентный гагауз – как минимум по менталитету.

В Бессарабии гагаузы вновь стали чужими для всех!

Для болгар – само собой, как я описывал выше. Хотя мы пришли сюда с практически поголовным владением болгарским языком, хочу заметить! Моя бабушка была человеком в последнем поколении, которое еще свободно говорило по-болгарски.

Для молдаван, которые тоже православные христиане, гагаузы стали чужими из-за отсутствия навыков владения молдавским языком. Ну и ментальная разница – гагаузы никогда не были крепостными крестьянами.

Первые гагаузы стали появляться в Бессарабии еще задолго до официального приглашения Российским императором. Бежали неорганизованно из Османской империи. Им приходилось селиться гораздо севернее, чем сейчас, потому что здесь еще жили воинственные полукочевые ногайцы. (Хотя и среди них некоторое количество гагаузов прижилось – но это отвлечение от темы).

Селиться приходилось среди молдаван. И даже если гагаузам удавалось там создавать свои отдельные села, такие, как Чадыр, Томай и так далее, их все равно местные помещики тут же пытались опутать рабскими кандалами, превратить в своих крепостных.

Поэтому гагаузы оттуда массово бежали на юг - со всем своим имуществом - при первой же возможности, когда в степях Буджака стали формироваться официальные колонии балканских переселенцев.

Этот известный факт истории я привожу только для того, чтобы красочнее доказать, что гагаузы и молдаване были в тот момент весьма чужеродными друг другу элементами. Исключавшими объединение и ассимиляцию.

Чужими были гагаузы и для новых хозяев их жизни и судьбы – для русских. Настолько чужими, что в первые десятилетия гагаузы даже не выдавали себя в качестве тюркского элемента, маскируясь под болгар! Благо и вера одна, и языком болгарским владели.

То, что на юге Российской Империи, оказывается, живут какие-то загадочные гагаузы, обнаружилось аж под конец существования этого государства – особенно когда их наконец-то описал исследователь-энтузиаст, генерал-лейтенант царской армии Валентин Мошков.

Маскировка народа объясняется тем, что гагаузы справедливо опасались: выдав в себе «турок», пусть и православных, можно нарваться на недоверчивое отношение со стороны имперских властей, на притеснения или даже депортацию. Образованность русского чиновничества тогда не была столь высокой, чтобы разбираться в таких тонких нюансах. Турки? Марш под одну гребенку! На выход!

Территория как разменная монета.

Несмотря на предоставленные так называемым «болгарским колонистам» привилегии, жизнь гагаузов на новой земле спокойной не назовешь. Постоянно продолжались войны России со страной их бывшего проживания – Османской империей. Приходилось в ней так или иначе участвовать, и все время держать ухо востро. Чтобы еще и не посчитали по ошибке «потенциально враждебным элементом в тылу».

А тут еще и юг Бессарабии после поражения в Крымской войне отрезали в пользу Румынии. Многим гагаузам из-за этого пришлось оттуда бежать в Запорожье, Крым и даже вплоть до Кавказа, до Осетии. Все эти разбежавшиеся осколки народа впоследствии практически сгинули в пучине ассимиляции из-за утраты компактности расселения.

Потом территорию снова вернули России. Потом грянула революция, империя распалась, пришли румыны. Потом снова пришли русские, и снова в 1941 году пришли румыны, и снова в 1944 пришли русские. Гагаузы совершенно ошалели от таких перипетий и долго не могли понять – это уже окончательно, или всё снова переиграют? Как в воду глядели – власть снова в 1991 году переменилась и готовится еще раз перемениться в случае унири.

Во всех этих быстрых по историческим меркам сменах хозяев для гагаузов была своя неожиданная польза: никто не успевал гагаузов ассимилировать. Гагаузам приходилось по жизни то болгарским языком пользоваться, то русский учить, то на румынский переучиваться, то снова русским овладевать. На психологическом уровне складывалась ситуация, что все эти великие языки преходящи, а свой родной – это навсегда, это неотъемлемая, надежная опора.

Тем более, что никто сильно не озадачивался обеспечить всем гагаузам тотальное бесплатное и обязательное среднее образование. Никто, кроме русских после 1944 года! Вот тут, пожалуй, началось все самое хорошее для гагаузов - в плане рывка из своего средневековья. И одновременно самый тяжелый ассимиляционный удар по гагаузам, потому что все народы в СССР получили право обучаться на родном языке, а гагаузы почему-то нет. 80 тысяч абхазов имели в СССР автономную республику и свою школу, а 250 тысяч гагаузов почему-то не получили совсем ничего!

После того, как я так много рассказал о том, как гагаузам последние 400 лет (как минимум!) приходилось юлить, выживать, лавировать среди чуждых им и великих по сравнению с ним народов, стало чуть понятнее, почему и сегодня гагаузы стараются придерживаться наработанных навыков выживания?

Да, гагаузы искренне любят Россию и благодарны ей. За предоставленные земли, за доброе отношение в начальный период обживания целинного, засушливого края. За образование и культуру, которое принесли русские после 1944 года. Теперь число людей с высшим образованием среди гагаузов не идет ни в какое сравнение с положением до 1940 года – что бы там ни врали румынские пропагандисты о «хорошей жизни» под их властью.

Отмечу и то, что среди гагаузов есть небольшая ревность к отношениям России и Приднестровья. Гагаузы всегда чувствовали, что для России в Молдове приоритет совсем не они, а Приднестровье. О нас в Москве, порой, и вовсе надолго забывали. И на этапе получения гагаузами автономии очень своевременно появилась Турция, которая теперь охвачена национализмом в той же степени, как и весь остальной безумный мир. И теперь, когда в Турции зов крови ценится выше, чем религиозные предпочтения, гагаузы наконец-то впервые в истории смогли опереться на кровных братьев в трудную минуту.

Скажу честно, многие гагаузы до сих пор в глубине души турок недолюбливают. Помощь принимают, но недолюбливают. Я лично их давно простил. Как можно винить нынешнее поколение нации за то, что происходило 250 лет назад? Но у многих осталось недоверие. И я бы сказал, что многие склонны принимать помощь Турции как некие «репарации» за те годы налогообложений и гонений. Типа: «ничего, ничего, пусть возвращают нам свои долги».

А почему гагаузы принимают помощь Запада и даже Румынии, которую при этом постоянно ругают? И даже теперь, когда коллективный Запад стал откровенно враждебен России?

Это тоже объяснимо. Не забудем про «восточное коварство» гагаузов. Чем больше Запад даст денег на дороги, мусорные баки и прочие проекты в Гагаузии, тем меньше у него останется свободных финансов на изготовление танков против России.

А если серьезно, Гагаузии нужно прорывное развитие, чтобы сохраниться. Мы сейчас на пороге тотального обезлюдения. Автономия может погибнуть не от того, что ее народ придут уничтожать враги, а от того, что население само отсюда бежит в Россию, Турцию и Европу из-за экономических проблем.

Поэтому любая возможность улучшить здесь жизнь, сделать ее комфортнее и привлекательнее, чтобы население осталось и автономия сохранилась, должна быть использована. Любая помощь в этом – благо. И без того официальный Кишинев целенаправленно финансово ущемляет регион, пытается не делиться с ним грантами, зажимает государственные инвестиции. Как же нам ещё и гордо отказываться от западной прямой помощи региону? Это безумие.

Скажу всем по секрету. Сколько бы ни вливали сюда денег Запад и Румыния, гагаузы все равно будут любить Россию. А просто так. Ни за что. Ну ближе она нам ментально просто. Даже если совсем не имеет возможности помочь.

Но деньги мы брать будем. Обязательно! Мы же не дураки?

У нас и на всех выборах в Гагаузии такая официальная тактика: мы принимаем подарки и взятки от ВСЕХ противоборствующих сторон. А голосуем сердцем. Потому что сердцем-то как раз мы и не торгуем…

Дмитрий ПОПОЗОГЛО