Общество

А рядом грохочет Бродвей...

28.08.2018, 19:08
{А рядом грохочет Бродвей...} Молдавские Ведомости
Мы с Арнольдом Швецовым коллеги. Оба возим туристов в качестве гидов по городам и весям Америки. Оба режиссеры, только я кинорежиссёр, он - театра. Но есть разница. Я, когда приехал в страну, даже не попытался работать по своей профессии убоявшись трудностей, но он продолжал бороться. И победил. Хотя это было совсем не просто. Все приходиться делать самому: находить спонсоров, зал, изготовлять костюмы и декорации. Конечно, не один он этим занимается. Но нужен человек, который бы зажег своей идеей других, увлёк их. 

Он профессионал, ученик таких прекрасных мастеров как А. Гончаров, М. Кнебель. Ставил успешно спектакли в московском театре имени Гоголя под руководством своего наставника Яшина... Да и живя в Америке он вырывался в Россию и там ставил спектакли в разных городах.

Здесь, в Нью-Йорке, мне удалось увидеть три его работы. Очень-очень разные.

В еврейском центре JCC на Манхэттэне Пуримшпиль. Пурим - веселый, звонкий праздник в честь чудесного освобождения евреев от смертельной опасности. Вот уже столетия празднуется история о том, как красавица Эстер, по совету своего дяди Мордехая раскрыла глаза своему мужу, персидскому царю Ахашверошу, на козни его первого первого министра Амана. И тот разрешил евреям с оружием защищать себя. Амана жестоко наказали. И хоть мы знаем эту историю чуть ли не наизусть, но неизменно каждый год читаем ее громко, дабы дети и внуки наши тоже услышали её. Да и разыгрываем на подмостках в виде народного действа Пуримшпиль. 
Арнольд поставил спектакль в жанре оперы, что конечно же выделяет эту постановку из общего ряда.

Условность оперного искусства в трактовке этой легенды оказалась как нельзя кстати. Все стилизовано под народное представление. Жесты нарочито преувеличены, пластика сверхвыразительная. Такое действо можно представить себе на площадях, где, кстати, и разыгрывались в своё время Пуримшпили, и введение режиссером в действие балетной пары, выступающей как миманс, то как действующее лицо, только без слов, было как нельзя оправдано. 

Музыку и либретто написал профессиональный композитор Альфред Марков, он же и дирижировал небольшим слаженным оркестром. Да, пусть длилась опера немногим более получаса, но это было полноценное музыкальное произведение этого жанра, построенное по канонам искусства.

Но главные герои этого спектакля, на мой взгляд, это зрители, в частности, дети. Как они, открыв рты, следили за всем происходящим! Как переживали за Мордехая и Эстер! Как ненавидели Амана! Может быть ради этих священных минут и существует театр!

А.П. Чехов, как-то неожиданно для нас, популярен на западе, и в Америке, в частности. Впервые в своей жизни я смотрел "Дядю Ваню" в постановке Арнольда Швецова на английском языке. Странное, надо вам сказать ощущение: как будто что-то удивительно знакомое с трудом пробивается сквозь густой туман. И знакомые реплики поневоле переводишь на свой родной русский. И реакция аудитории не совсем привычна. На проходную фразу доктора Астрова, обращённую к няне:"-Ты думаешь, я все время пью?" американская часть зала отвечает радостным хохотом, как бы получив от классика подтверждение своего представления о русском мужике.

Зал чётко разделяется по реакциям: наши и не наши, мы и они. Иногда он сливается в тех местах, где со сцены несутся боль и горечь от бесцельно прожитых дней. Антон Павлович объединяет нас.

Спектакль был поставлен на сцене крохотного театра а со знаковым названием Lab - ещё одна попытка прочтения Чехова. Зал действительно маленький, всего на 50 мест. Железная, какая-то амбарная дверь, а за ней крутая лестница, ведущая куда-то под крышу. Кирпичные неоштукатуренные стены, покатый потолок мансарды. Официальное определение таких театров Off - "Off Broadway" (в стороне от Бродвея). На этих сценах ставится классика, современная драматургия, идёт творческий поиск. Актеры (и весьма профессиональные) практически ничего не зарабатывают, и зачастую вкладывают и свои средства. Только неуемная тяга к искусству движет создателями таких спектаклей. Когда ты сидишь как бы нос к носу с исполнителями, то поневоле возникает иная атмосфера доверительности, более камерная что ли.
Спектакль пронизан тревогами дня сегодняшнего. Нет в нем модернизации классики. Чехов не повод для экзерсисов режиссёра. Боль талантливых людей, не нашедших себе применения, выражена в традициях русской театральной школы. И в то же время это Чехов, осмысленный в Америке и сыгранный американскими актерами. 

Мне показался сперва излишне суетливым и даже неоправданно агрессивным Войницкий (актёр Peter Von Berd). Все-таки в русском барине, даже разночинце, есть какая-то вальяжность, сдержанность. Во всяком случае, мы так привыкли. Здесь же с самого начала - вихрь, едва сдерживаемая ярость. Но он упорно прорывался к главному крику души, к своей боли: ради какого ничтожества я загубил свою жизнь?! И это было исполнено такой страсти, такой боли... Минорные тона явно актеру были чужды. Что ж, у него своя правда. И в этой системе координат он был вполне убедителен.

Совершенно удивителен в этом спектакле доктор Астров (актёр Alex Shakin). Плотненький, крепко сбитый, он внешне напоминает известного израильского политического деятеля Авигдора Либермана. И не только внешне. В Астрове чувствуется могучая сила, непоколебимая убежденность. Удивительная вещь - ну нет тут привычной жалости нему, что вот-де спивается человек, пропадает... Этот не пропадёт. Он весь буквально сочится силой и оптимизмом. Может быть, сказывается тут менталитет американца, безоглядно верящего в свои возможности, в своё будущее. 

Крохотная сцена, с одним выходом из зала, диктует свою камерность. Есть в спектакле один прекрасный метафорический прорыв. Астров срывает откуда-то сверху, над проходом в зрительный зал, и тянет за собой длиннейшую полосу бумаги, символизирующую карту лесов, рек и озёр округи. И расстелив свой пиджак, приглашает Елену сесть на него у края этой карты (совершенно немыслимо по этикету ХIХ века). И здесь возникает удивительный дуэт (Елена - актриса Linda Cloffe), тончайший, психологический, когда понимаешь каждое движение души героев...

Когда я просмотрел очередную работу Арнольда Швецова в жанре мюзикла "Центральный парк" я вздохнул радостно: условность театра непобедима и понятна зрителю во все времена. Актеры раскачивают полосы голубой ткани, изображая море. Сценарий довольно прост и прозрачен: путешествуем по парку под аккомпанемент песенок на слова таких известных поэтов Как Маршак, Барто - и менее известных, но ведь тоже талантливых. Режиссёр признался, что для сквозной темы путешествия по парку он не нашёл готового текста и попросил поэта Геннадия Прицкера написать его. Старшее поколение в зале с ностальгией воспринимало маршаковскую сагу о мяче, который прыгал, а затем лопнул.

Юное поколение требовало более современных иллюзий. Стихия игры для ребёнка любого возраста естественна. Он безоговорочно верит во все предлагаемые обстоятельства. И тут уж мастерство режиссёра - разбудить эту фантазию и направить в нужное русло. Что Арнольд Швецов мастерски и продемонстрировал. И поезд из стульев, и морда бегемота из поролона для юных исполнителей реальны. И для маленьких зрителей тоже.

Происходящее на сцене ежеминутно увлекало за собой зрителей. Печальное повествование о мячике, который лопнул, сменялось песней парусника, на котором мальчик мечтает быть капитаном, а затем история с велосипедом - все это живо, с хорошей фантазией, с точным прицелом на своего зрителя. Очень соответсвует нашему сегодняшнему клиповому сознанию. А сейчас появился новый вариант спектакля на английском языке. Что, естественно, существенно расширяет круг зрителей.

О чем мечтает выпускник ГИТИСа, автор этих спектаклей в Америке Арнольд Швецов? О центре искусств в Нью Йорке, где могли бы готовиться и ставиться спектакли разных жанров. На двух языках. Успех двуязычия доказан израильским Гешером и канадским театром имени Варпаховского. Туда будут ходить и наши иммигранты, и американцы, любящие искусство. 

...Несколько шагов от Бродвея. Он манит яркими огнями, вместительными залами, чарующей музыкой, грандиозностью обстановок. А рядом мучается Иван Возницкий, дядя Ваня из русской провинции. И я не знаю, где он, настоящий Театр? Думаю, здесь.

Михаил ГОЛЕР

Комментарии (0) Добавить комментарии