Персона

 

- С какого момента начать?

 

 

- Из Глодянского района, село Кухнешты (улыбается). В ДК работал музыкальный кружок, я особых иллюзий на свой счет не строил – ребенок из многодетной семьи, все внимание детям известных в селе родителей. Помню, услышал, как преподаватель бас-гитары наиграл фразу. Я побежал домой - у нас была шестиструнная гитара – и повторил этот пассаж полностью. На следующий день я опять пришел в ДК и сыграл ее преподавателю Сергею Цуркану, ныне покойному. Он сказал: «Ты станешь отличным бас-гитаристом!» Через полгода он взял меня в бэнд, и я стал играть с ними на свадьбах. Правда, выдержал недолго. Вся осень – сплошные свадьбы, график не для школьника-подростка.

 

А в классе 9-10-м я создал уже свой бэнд. Мы «снимали» молдавскую, советскую эстраду, но, конечно, покушались и на рок, старались даже «Скорпионов» играть (улыбается).

 

Спонсором был председатель колхоза – он купил нам аппаратуру. И очень нас поддерживала учительница Виолетта Виссарионовна, фамилию не вспомню, добрый человек, энтузиаст, она после нас добилась того, чтобы в селе открыли музыкальную школу. Мы играли на всех праздниках, давали свои концерты на площадке перед зданием сельского совета…

 

 

- Нет, как раз я думаю о том, что мы тогда играли бесплатно, таскали сами колонки, чинили аппаратуру, но мы были счастливы, это была божественная энергия, откровеннейшие концерты, и я до сих пор не могу найти это чувство. Сейчас играешь на сцене – и отвлекаешься на звук, на вокал, на что-то еще… Конечно, чувствуешь счастье, но уже через эмоцию людей. И есть ощущение, что в погоне за актуальностью, за стилем, за качеством теряешь что-то главное…

 

 

- Да, в Политехе (улыбается). Конечно, параллельно играл по подвалам панк и рок музыку. И хотя компьютерщик из меня, возможно, был бы неплохой, я понял, что нужно делать то, что у тебя по-настоящему хорошо получается.

 

Помню, вернулся в село и отыскал в доме книгу «Основа басовой игры». Обратился за помощью к двоюродному брату – он учился в консерватории. Он посмотрел на меня как на больного, но не отказал, знал, что я, если чего хочу, то добьюсь…

 

А сейчас я сам преподаю в консерватории и рассказываю студентам, что у меня были две кассеты, и я прослушивал по сто раз каждую фразу. Сейчас огромный выбор, но молодые бредут по поверхности.

 

В определенном смысле это даже хорошо, что у меня нет музыкального образования – я не опираюсь на каноны, а доверяюсь инстинкту.

 

Еще я скажу, что школа – это не когда тебе показывают, а когда ты смотришь и подворовываешь.

 

 

- Второй состав, самый сильный: в него входили Санду Горгос, Игорь Бузурнюк, Надин Трохин. У нас был высокий рейтинг в Румынии. Хотя Влад Горгос нас иногда мучил, я до сих пор считаю, что это именно тот человек, который создает звезд. 60% вокалистов сформировал именно он. Другой вопрос, что они его потом покидают.

 

- Да, я себя в первую очередь воспринимаю как музыканта. Я обожаю джаз, потому что он развивает свободное мышление. Импровизация – это твоя душа. Хотя думаю, что в джазе я даю, что называется, жару за счет того, что в этом жанре я работаю как панковый музыкант. Вероятно, сказывается характер и образ жизни. Я занимаюсь спортом, йогой и приемлю некоторые жесткие формы.

 

Что касается Дана Балана, то мы работали с ним в Америке, на одной из самых известных студий Ocean Way Recording, с Jack Joseph Puig. И создали очень качественный роковый проект. Если «Миллениум» - это та площадка, которая стала тренингом, дала мастерство, то проект с Даном был хорош для того, чтобы осознать: ты не молдавский музыкант, а просто – музыкант. Мы ведь всегда оглядываемся на это уточнение – «молдавский».

 

Аранжировки – тоже большой пласт моей работы, и я сотрудничаю со многими нашими артистами, но за половину предложений я не берусь. Мне всегда жаль затраченных усилий и денег артиста, и если я понимаю, что они не оправданны, то лучше и не пытаться…

 

На солидный проект уходит недели три. Самое сложное – слиться вокалисту с бэндом так, чтобы они вместе звучали органично. А это, в свою очередь, зависит от того, понравилась ли аранжировка артисту, и может ли он петь в таком варианте вживую. У нас ведь в эстраде есть проблема: все себя считают звездами, но не все хотят или умеют петь живьем.

 

Я три года сотрудничаю с радио Noroc, это проект-лайф, и вот тут начинается отсев. Когда мы проводили первый раз, нужно было отобрать из сорока наших известных артистов двадцать. Тех, кто готов к подобным экспериментам.

 

Выйти на сцену Национального дворца и спеть концерт «под фанеру» – это уже, на мой взгляд, вчерашний день. Местный китч, но который, надо признать, многих устраивает. Лайф – это конкуренция.

 

Мне давно хотелось, чтобы эстрада облагородилась достойным живым исполнением в сопровождении джазовых музыкантов. Это другое лицо вокалиста, другой звук, и в целом, другая атмосфера. Мы познаем мир через чувства, а их не обманешь.

 

 

- Конечно, у меня есть свои приоритеты. Про Дана Балана я уже сказал: он делает качественное шоу, он умный продюсер и профессиональный исполнитель. Я работаю с Жетой Бурлаку. Тут тоже все очевидно: мы с ней ладим давно, она свободный музыкант, со свободным мышлением, с ней интереснейшее творческое сотрудничество. Оля Тира: у нас совместные проекты, совместные турне. Еще один исполнитель, который у меня в приоритете – это Паша Парфени, хороший вокалист и профессионал. 

 

 

- Да, у меня были проекты за границей, и можно было бы остаться там и делать деньги. Не знаю…Самый легкий путь – уехать. А вот каждый день сталкиваться с местными реалиями здесь и пытаться что-то менять – это сложнее, но и интереснее.

 

Я люблю эту землю, люблю людей, даже если они иногда бывают злы и невежественны.