История

 

Этот спектакль возник как ответ на вызов непростого, изобилующего социально-политическими конфликтами, времени. Он не утрачивает своей остроты и сегодня. В газетной подборке откликов на этот спектакль после премьерных показов четвертьвековой давности привлекают внимание слова обыкновенных, «рядовых» зрителей супругов Хордак: «Уверены, что спектаклю суждена долгая жизнь!». Слова эти оказались пророческими.

 

Действительно, в каком из наших драматических коллективов найдется такой «долгожитель»? Чем же объяснить этот театральный феномен?

 

В наши дни, когда зритель пресыщен и капризен, непостоянен и тяжел на подъем, на «Поминальную молитву» ходят. И не только взрослые люди, но и юные. Плачут и смеются, аплодируют и сопереживают очень искренно и открыто. 

 

Выбор пьесы был, несомненно, попаданием в «десятку». Спектакль для постановщика (и исполнителя главной роли в новой редакции театра) – Maestru in arta Вячеслава Мадана – оказался программным. Он не только восполнил острый дефицит эмоциональности на театре, но и начал давно забытый разговор о проблемах высшего философско-религиозного порядка.

 

Авторы спектакля вовсе не просто так обратились к такой деликатной теме, как национальная. Кажется большего атавизма, чем деление людей по тому, что записано в «пятой графе», трудно придумать. Страшное дело – национальная вражда, нетерпимость, чувство этнического превосходства одних над другими. И в наши дни мы, более чем когда-либо, убеждаемся в этом. Ведь героям спектакля, как и сегодняшним зрителям, надо выбрать свое место в этом старом споре между «своими» и «чужими», решить, а есть ли чужие в нашем таком тесном и взаимозависимом мире? И хоть сейчас берут на себя добровольный крест изгнания не только по идеологическим, но и по социальным причинам – активные поиски приемлемого рынка труда – это дела не меняет. Исход продолжается.

 

Исторический опыт, в том числе выпавший на долю нашего поколения, убедительно доказывает: перед лицом обыкновенной, естественной для всех жизни все идеи избранности, религиозных догм, корни которых уходят в глубь веков, любое деление на «наших» и «не наших» нелепы и опасны. За этим – войны, кровопролития, бесчисленные страдания.

 

С необычайной тщательностью прослеживают и утверждают это создатели спектакля. Рождение и смерть, будни и праздники, борьба с нуждой, семейные заботы – кому все это незнакомо? И, может быть, сильнее чем кому бы то ни было, прежде всего искусству, дано право верить и утверждать, что разгул национальных страстей можно и должно погасить силой разума, добра и уважения к человеческой личности. Только любовь, как мощная созидательная энергия, сметает любые расовые, кастовые, социальные преграды. Ибо она животворяща. Она – альтернатива разрушению и смерти.

 

Благодаря таланту Г. Горина – Шолом-Алейхема, классиков разных эпох, мир истинно живых людей, этого сценического дефицита последних лет, предстает перед нами. И великолепный актерский ансамбль.

 

С началом нового сезона спектакль обретает второе дыхание: поменялись исполнители главных ролей, много вводов на роли второго плана и эпизодических, сцену заполнит другая массовка, но спектакль живет, согревает своим чистым дыханием людские души. Ведь по сути – это притча о едином человеческом доме, где для всех одно солнце, одно небо, одна, одинаково суровая и непредсказуемая для каждого судьба.

 

Постепенно, не торопясь, шаг за шагом, с эпической последовательностью, расширяет постановщик границы своего замысла. Путь спектакля – от частного к общему, от конкретного – к общечеловеческому. Вся постановка явно тяготеет к религиозной символике, к некоей высшей духовности, к нравственному очищению. В этом стилистически поддерживает режиссера и художник – Maestru in arta Ефим Елица. В сценографии вовсе нет бытовых деталей, но зато существует определенная система символов, знаков, которая легко считывается зрителем.

 

В спектакле вообще есть некая торжественная красота духовного праздника, когда у людей светлеют глаза и очищаются от скверны души. Режиссерская фантазия не избыточна и не утомительна, ибо на сцене все строго подчинено мысли простой и ясной: на этой земле людей объединяет нечто неизмеримо большее, чем то, что может их разобщить.

 

У Ивана Бунина есть такие строки: «В сущности, все мы, в известный срок живущие на земле вместе, и вместе испытывающие все земные радости и горести, видящие одно и то же небо, любящие и ненавидящие, в конце концов, одинаковое, и все поголовно обреченные одной и той же казни, одному и тому же исчезновению с лица земли, должны были бы питать друг к другу величайшую нежность, чувство до слез умиляющей близости…»

 

Вдумайтесь в эти строки и приходите познакомиться с версией театра на эту тему. Театр начинает сезон.