Регион

Переночевали в старом крестьянском доме, чистом и тихом, звуки не проникали через его крепкие стены. В такой тишине, да на перине я бы спал до обеда. Траяныч, конечно, разбудил меня ни свет, ни заря: солнце еще пряталось за горизонтом, только небо розовело на востоке. Но по местным меркам, мы просто лежебоки. Покровка уже была на ногах, звенели у колодцев ведра, где-то стукал топор и горланил петух. Его охрипший крик далеко разносился в ясном утреннем воздухе.

Все удобства во дворе. Умывальник тоже. Поеживаясь и морщась, я осторожно намыливал руки, собираясь с духом мыть лицо, а Траяныч, голый по пояс, полотенцем растирал торс после умывания. Я зябко ежился от его голого вида, а он развлекал меня россказнями о пользе закаливания.

Солнце только показалось над горизонтом, а мы уже шли утренними деревенскими улицами, мимо старых деревянных заборов и живых изгородей, вдыхая чистый утренний воздух, сдобренный прохладным запахом бузины. Но в переулке, полном голубоватого утреннего воздуха, прорезанного оранжевым лучом восхода, мы остановились как вкопанные. Навстречу шла женщина лет 30-ти, настоящей русской красоты в белом платке и такого же цвета сарафане. Она не шла, а плыла, чуть покачивая бедрами. "Ух-х, ты!" - только и смог произнести Траяныч, пялясь на красавицу: "Ты только посмотри!". Она заметила наше замешательство и щенячий восторг Траяныча, но виду не подала. Лебедем проплыла мимо нас и, потупя глаза, по деревенскому обычаю сказала "Здрасьте". Но глаза чуть смеялись. Она, я думаю, привыкла к такой реакции мужчин. Интересно будет узнать реакцию жены Траяныча, когда она прочтет эти строки.

Мы задержались в школьном музее, он же историко-этнографический музей Покровки (его посещению, а вернее истории Покровки - села русских староверов отведена отдельная статья) и когда шли полями к монастырю Рудь, утро уже было в разгаре. Все шло бы нормально, если бы не страсть Траяныча к купанию в водоемах. Мы как раз проходили мимо цепи прудов. Первые два Алекс крепился, а у третьего не выдержал.

На дамбе этого пруда между камышом и акациями как раз было место для купания. Я и глазом моргнуть не успел - а Траяныч уже бултыхается в теплой зеленой воде. Кувыркается, пузыри пускает, ну как ребенок, разве что не гугукает.

А от садов синий "Беларусь" тащит прицеп с яблоками. Такой длинный, без бортов и ящики штабелями. А за ними три мужские головы покачиваются - сборщики яблок. А четвертый рядом с водителем, что-то очень живо ему объясняет. Водитель зубы скалит и головой кивает. Весело им, значит. А мне неудобно, яблоко я в саду сорвал. И сорт "Слава победителю", размером с грейпфрут: сразу не сгрызешь и не проглотишь.

А им до меня никакого дела. Те, что на прицепе, даже привстали, а водитель правую дверь распахнул и на пруд с напарником пялится. А в пруду Траяныч, в воду погрузился, взбаламутил ил и просвечивает сквозь него неясным светлым пятном. Там на прицепе невесть что подумали. Трактор как раз тащится мимо, а Траяныч плашмя всплывает, сначала блистающее каплями и струйками пузо, потом остальные его детали - живот, борода, голова, колени. На тракторе остолбенели, лица вытянулись, тракторист голову вывернул, на дорогу не смотрит. Так и ехал, пока пруд из виду не скрылся. А Траяныч хоть бы что - на воде покачивается, а взгляд в небо. Я уже потом, когда к селу Рудь шли, спросил, что это он бревно на воде изображал. "А, - говорит Траяныч, - цвет неба потрясающий. Я и смотрел!". Нет, вы посмотрите на него! Люди на тракторе места себе не находят, а ему цвет неба приглянулся. Имей после этого дело с творческими личностями.

Ну, мы к селу подошли и я немного успокоился. Впереди еще один пруд отражает небо и кресты рудьской церкви: не пейзаж, а картинка! "Алекс, - спрашиваю, - купаться будешь? Все равно уже". Но Траянычу не все равно. У него пещера по плану. На склоне она, чуть ниже церкви, под погостом. Потому и называется "Пещера мертвых". Вход - почти щель под плоским каменным карнизом. Не очень мне хотелось погружаться в пещерную темноту, отдающую сыростью и холодом. Но полез. Под камнем небольшой зальчик с наклоненным земляным полом. А ниже, в свете фонаря темнела щель - сама пещера. Траяныч, матерый спелеолог, нацепил на голову фонарь и полез в эту щель. Делать нечего - я в городских легких туфлях, черных брюках, с дорожной сумкой через плечо, попытался лезть следом. А Траяныч стоит в расселине и планами делится: мы метров 30 пройдем и назад вернемся. Пройдем! Протиснемся и только боком. Я сразу понял, что вылезу весь в известке и драных брюках. Я набрался смелости: "Нет, Александр, двигаем назад, куда мне в таком наряде". Траяныч и сам понял, что в такой одежде мне никак, и полез из щели. Но руку порезать успел. А ведь едва в эту щель залез. Мы уже снаружи кровь остановили и пошли дальше - к монастырю Рудь.

Надо сказать, что не очень он нас ждал, этот монастырь. Впрочем, правильно: люди уходят сюда от суеты мирской, а мы суемся со своим любопытством и фотоаппаратами. Алекс переживал, что нас просто не пропустят. По собственному опыту он знал, что привратницы там не очень любезные. Как-то монашка, охранявшая покой обители, не захотела его пустить на территорию монастыря. Я не очень переживал: не пустят, так не пустят. Впечатлений хватало и без монастыря: по дороге мы облазили остатки турецкого моста. Не знаю, насколько он "турецкий" - вниз по течению лежат его бетонные обломки, но камни в основании уцелевших опор действительно похожи на старые, чем-то напоминавшие руины крепости.

В монастырь нас пустили, как ни в чем не бывало. Привратница даже улыбнулась неуклюжим шуткам Траяныча, он с перепугу, что нас не пропустят, пустился было в любезности. А я молчал - боялся ляпнуть какую-нибудь глупость. Вообще монашкам было не до нас. Приехал как раз какой-то церковный чин, мы видели, как он усаживался в машину с бельцкими номерами - полный, бородатый и на вид сердитый.

Именно из-за него мы "скомкали" посещение монастыря - чтобы настоятельнице не влетело за нас. Траяныч старался фотографировать осторожно - только то, что не может обидеться или возмутиться: церкви, кельи и природу, правда, парочка монашек все же попала в его объектив. А природа тут - скажу я вам!.. Лес плавными волнами спускается по ущелью и, взяв внизу, у речки, разбег, поднимается зеленой стеной по противоположному склону. Только зеленый лес и голубое небо. И монастырь, которому больше двухсот лет - его заложили в XVIII веке. А знаменитую церковь Св. Троицы, построенную в традициях молдавской средневековой архитектуры, выстроили в 1777 году.

Евдокия Замфир, директор Покровской школы, рассказала о громадном камне на территории монастыря. По легенде злобный каменный монолит катился на село Рудь - тогда оно находилось в ущелье - желая его уничтожить. Но сил ему не хватило, и камень выдохся на середине склона. Андронаки и Теодор Рудь - владельцы этих земель, посчитали это высшей волей - еще один повод строить здесь монастырь. А первый - избавление боярина Гику Водэ от болезней. Он купался в местном источнике и избавился от хвори. Валун, кстати, пригодился как строительный материал: монахи - монастырь начинался как мужской - отламывали от валуна куски породы, обрабатывали и складывали первые постройки монастыря, сохранившиеся до сих пор: церковь, кельи, служебные здания.

Уезжали мы поздно вечером. На обратном пути, только-только начали надвигаться сумерки, заблудились. Вроде бы помнили: выходим из села Рудь, справа яблоневые сады, слева озера и так до самых окраин Покровки. Не тут-то было. И озера, и сады оказались слева. Мы двинулись к озерам, и попали в топкий ручей, поросший густой зеленой травой. Поняли, что ручей, когда под ногами зачавкало. Пришлось пробираться к пруду, где мы наткнулись на одетую во все светлое пожилую крестьянку, гнавшую с выгона корову. Женщина не испугалась нас: остановилась и, опустив вдоль тела руки, спокойно поджидала, пока мы подойдем. Зато корова нас не приняла, как таран вломилась в высокие густые заросли озерного камыша, ломая его с шелестом и треском. "Не бойтесь, - сказала крестьянка, это она бока чешет, вот в камыши и пошла". Мы объяснили, кто мы. Женщина посмотрела на нас другими глазами: что журналистов может заинтересовать в Покровке?! Журналистов интересовала дорога к этой самой Покровке. Оказалось, очень просто: "Идете прямо, там небольшой пруд, за ним избушка сторожа, немного пройти вдоль яблоневых садов и там трасса на Кишинев. Нет, сады не охраняются. Собак нет".

После разговора с женщиной нам стало грустно покидать Покровку. Корова, кто бы мог подумать, почувствовала наши настроения и, глядя на нас коричневым, словно бархатным глазом, осененным ресничками, замычала тоскливо и протяжно.

Выбрались мы без приключений. Издали увидели озеро, оранжевое от закатного неба, костер и светлую рубашку сторожа. Он шел нам навстречу. "Заблудились?" - закричал издали. Ответили, что нет, а когда подошли к нему, получили два больших яблока и, поблагодарив, пошли дальше. Корова еще раз протяжно и тоскливо замычала. И от ее мычания и просторов неба и земли, разделенных двумя цветами - темно-синим неба и темным - земли, нам не захотелось уезжать из Покровки.

Игорь САФОНОВ, Александр АЛТАЕВ


Читайте "Покровская кругосветка-1" и "Покровская кругосветка-2"