История

9 июля в Хельсинки президенты России, Румынии и Молдовы подписали соглашение о прекращении огня. А 21 июля в Москве Мирча Снегур и Борис Ельцин в присутствии Игоря Смирнова поставили подписи под соглашением «О принципах урегулирования вооруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова» и отметили это событие, чокнувшись бокалами криковского шампанского…   

Из Москвы в Кишинев после разговора Снегура с Ельциным на личном самолете Бирштейна приехали Руцкой и Баранников. По договоренности с Москвой Снегур должен был надавить на парламент РМ, поставив вопрос об отставке правительства Муравского и предложив на пост главы нового кабинета Сангели. Так и случилось. В первый день заседания парламента по этому вопросу премьер-министром был назначен Андрей Сангели, министром внутренних дел – Константин Анточ (тут же получивший звание генерала), а министром обороны, по предложению аграрной фракции, с подачи Москвы при посредничестве Киртоакэ и Сангели – Павел Крянгэ. 

10 июля в Брюсселе в штаб-квартире Европейского сообщества был подписан договор о выделении РМ первого кредита в ее истории в 27 милионов экю. Нашу делегацию возглавлял министр внешних экономических связей Андрей Кептене. Но поводов пить шампанское на самом деле было мало. Приднестровье укрепило свой статус, мы потеряли Бендеры. 

Мирча Снегур впоследствии заявлял, что мирное соглашение было достигнуто благодаря посредничеству российского коммерсанта Бориса Бирштейна - хозяина компании «Seabeco», имевшей на тот момент подразделения в Торонто, Цюрихе и Кишиневе. Имел ли место на самом деле факт содействия Бирштейна в заключении мирного соглашения, а если был – то какая цена была заплачена далеко не бескорыстному посреднику? Подробности не были озвучены.  

 В книге «Откровенные диалоги» Мирча Снегур сделал следующее нервозное заявление: «Генерал А.Лебедь в завершении конфликта не сыграл никакой роли. Роль его – никакая». О роли Бирштейна в событиях 1992 года экс-президент рассказал скупо: «Я был очень удручен этим конфликтом. Мои нервы были уже на пределе и силы на исходе. И вот в один день ко мне зашел Борис Иосифович Бирштейн, известный инвестор – скажем так – для Республики Молдова. Кстати говоря, кроме него я не знаю других инвесторов, которые бы что-то значительное вложили бы в нашу экономику. И, насколько я знаю, он понес только убытки в РМ. Я говорю о том периоде времени. Так вот, зашел ко мне Б.Бирштейн, уже не помню, по какому вопросу. Он, бывало, заходил ко мне и раньше, советовался. И в ходе беседы он, видимо, почувствовал мое состояние. Поинтересовался, как идут дела. Я ему в ответ откровенно признался, что очень плохо, что мне уже невмоготу узнавать о ежедневных жертвах, ситуация сложилась тупиковая etc... И он тогда предложил мне встретиться с А.Руцким, вице-президентом России. Я согласился. И Б.Бирштейн полетел на своем самолете и привез А.Руцкого в Кишинев. И мы стали обсуждать данный вопрос... Вместе с ним был еще В.Баранников... Глава службы безопасности России. Царство ему небесное. 

И мы договорились между собой. Было принято политическое решение. Они сослались на то, что у них есть опыт "по замораживанию конфликта”. Назвали какую-то "горячую точку”. Не помню, какую. После этого они полетели в Тирасполь, насколько я знаю, довольно жестко там сказали: "Все, мы приступаем к примирению сторон. Прекратите огонь!”» (с. 165-166). 

Версия Снегура звучит сомнительно, он сам это понимает, и недаром колеблется, называя Бирштейна «инвестором». Что мог инвестировать в нашу экономику иностранец в годы войны, еще до начала эпохи массовой «прихватизации» и до введения молдавского лея? По какому вопросу заходил свободно к президенту страны «посоветоваться»: спрашивал о курсе обмена американских долларов на молдавские купоны? 

В 90-е годы Бирштейн был личностью, окутанной тайной, но потом стало понятно, что к Снегуру прибился обычный международный авантюрист, по-видимому, тесно связанный с разведками сразу нескольких стран. Покровителем бывшего советского директора завода был в начале 90-х  министр безопасности России Виктор Баранников, впоследствии уволенный именно за связь с «Seabeco». 

«Бирштейн не скупился на дары, - писал Пол Хлебников в книге «Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России».  – В начале 1993 года он пригласил жен Баранникова и первого заместителя МВД на трехдневную прогулку по швейцарским магазинам, где две дамы совершили покупки на 300 000 долларов: меха, парфюмерия, шарфики, часы и так далее (все за счет «Seabeco») – привезли трофеи в Россию в чемоданах. Им пришлось заплатить 2000 долларов за двадцать мест лишнего багажа, но «Seabeco» оплатила и этот счет. Баранникова и первого заместителя министра МВД уволили, но дело возбуждать не стали». 

Странное совпадение: молдавские газеты сообщали о путешествии «бабака» (народное прозвище Снегура) и членов его команды (Н.Андроник и др.) в Канаду, оплаченном «Seabeco», а также писали о не очень чистых делах молдавских дипломатов, назначенных президентом по протекции Бирштейна... 

Как Бирштейн оказался в Молдове, в каком качестве ее посещал и какие строил планы? Некоторый свет на эту темную личность пролила 3 октября 2005 года швейцарская газета «Le Temps», написавшая о роли Бирштейна в пропаже в начале 90-х годов киргизского золота. Бишкек обвинял в хищении миллиарда бюджетных долларов бывшего президента Аскара Акаева, свергнутого после четырнадцати лет правления и укрывшегося в России. Киргизская юстиция передала швейцарскому послу Петеру Буркхарду список членов президентского окружения и фирм, замешанных в хищении. 

По информации «Le Temps», в 1991-1992 годах по распоряжению Акаева в Цюрих было переправлено золота, добытого на месторождениях в Киргизии, на 23 миллиона долларов. Благородный металл был очищен и обработан в Швейцарии, а золотые слитки помещены в цюрихский банк «Indosuez» на счет подставной либерийской компании «Wico International Ltd». Она контролировалась киргизским режимом и цюрихской компанией «Seabeco», которая упоминается как «получательница» большей части партий золота, поступавших из Киргизии.

«Seabeco» и ее глава Бирштейн к тому времени были известны швейцарской юстиции: в 1994 году в Цюрихе было открыто уголовное дело в связи с их деятельностью, в том числе и упомянутой транспортировкой золота. Однако из-за нежелания Бишкека сотрудничать со швейцарским правосудием процедура была прекращена. Два года спустя, работая по криминальному делу россиянина Сергея Михайлова, женевские полицейские выяснили, что его «Роллс-ройс» принадлежал компании, контролировавшейся Бирштейном.

Сам Бирштейн на тот момент ни разу не преследовался органами юстиции Западной Европы. Как сообщает газета, после неприятностей с киргизским золотом он покинул фешенебельный квартал Цюриха и перебрался в Кишинев. Юрген Рот, германский специалист по русской мафии, утверждал, что в начале 1990-х годов Бирштейн имел «тесные связи в российских преступных кругах».

ФБР США назвало компанию «Seabeco» фирмой, «связанной с организованной преступностью». Швейцарский филиал «Seabeco» был ликвидирован в 1996 году, но в Молдове «Seabeco» продержалась дольше, чем где бы то ни было. Всем хорошо известно, какие на самом деле «убытки» понесла у нас эта компания.

При Снегуре Бирштейн получил немалые преференции для своего молдавского бизнеса, за что профинансировал по просьбе главы государства создание в 1996 году пропрезидентской демократической конвенции. Московские газеты сообщали, что часть денег – 130 тысяч долларов - везла в Кишинев задержанная в московском аэропорту «Внуково» Наталья Герман, дочь Снегура (сделавшая карьеру в МИД РМ и назначенная в 2010 году заместителем министра иностранных дел и европейской интеграции). Экс-президент яростно отрицал этот факт, назвав всю историю с чемоданом денег «предвыборной клеветой» и указав, что Наталья Снегур выиграла суды по обвинению московских газетчиков в клевете.

Война 1992 года и истории с Бирштейном безнадежно испортили имидж «бабака», и он проиграл своему конкуренту во втором туре президентской гонки. После этого практичный Бирштейн не колеблясь переключился на Петра Лучинского… Последний и самый крупный скандал с Бирштейном разразился в Молдове в 2006 году, когда ирландская компания «Intercomsoft», принадлежавшая ему на пару с бывшим управляющим делами ЦК КПМ Владимиром Колесниченко (уставной капитал фирмы составлял 127 евро), подала в международный арбитраж в Женеве иск к правительству РМ на 41 миллион долларов. Кишинев выдвинул встречный иск на 30 миллионов. В центре скандала оказалось соглашение между «Intercomsoft» и правительством от 1996 года о поставках в нашу страну оборудования и технологий для изготовления паспортов, удостоверений личности, водительских прав и других документов. Заключенное при Снегуре соглашение действовало также при Лучинском и Воронине, причем заказчиком выступал Моложен – сначала министр информационного развития, затем глава государственного предприятия «Центр информационных ресурсов "Registru"». 

Скандал начался после того, как Кишинев отказался продлевать невыгодный контракт, ссылаясь на мошенничества в ходе поставок. На молдавских граждан произвел большое впечатление тот факт, что платежи нашей стороны составляли 40 процентов от суммы, которая выплачивалась каждым получателем документов, причем каждые два года суммы должны были увеличиваться. Много лет все эти деньги шли не в бюджет страны, а в офшор… Бирштейн за это время засветился в ходе реализации неких проектов в Израиле, после чего Авигдор Либерман, министр иностранных дел, урожденный кишиневец, втянутый в грандиозный коррупционный скандал с полицейскими расследованиями и кипрскими счетами, вышел из правительства. 

Мирча Снегур к тому моменту создал уже не одну книгу о своей ключевой роли в истории борьбы Молдовы за независимость… По приднестровскому вопросу было принято 31 решение парламента и президиума парламента, из них 24 – это прямые указания министрам обороны и внутренних дел сделать все возможное для сохранения целостности страны. Мирча Снегур как главнокомандующий непосредственно участвовал в анализе боевой обстановки и принятии решений, в соответствии с боевым уставом отдавал устные приказы, которые войска неукоснительно выполняли. Это элементарно доказуемо…

… Если бы войну действительно начали Мирча Друк либо я без ведома Мирчи Снегура – это означало бы преступное бездействие, самоустранение президента и верховного главнокомандующего от исполнения своих конституционных обязанностей. Но, тем не менее, Снегур охотно поддерживал разговоры о том, что он был якобы оттеснен Друком и Косташем от принятия решений, а потому ни за что не несет ответственности, что он был чем-то вроде миролюбивой компоненты, а движущей силой агрессии были другие.

Ведя переговоры о мире с сомнительным посредником Бирштейном, ожидавшим огромных комиссионных, Мирча Снегур расписывался в своей дипломатической импотенции, в неумении организовать и вести переговоры самостоятельно как глава государства… По моему глубокому убеждению, главной причиной бендерской трагедии и трагедии деградации Республики Молдова в целом было то, что Снегур во всех вопросах, и особенно в военных, прислушивался к льстецам, хитрецам и подхалимам, умевшим говорить ему именно то, что он хотел услышать. Для президента непререкаемыми авторитетами были те, кто знал: лучшим путем к сердцу и уму «первого» было соглашаться с ним во всем. К примеру, «великий военный стратег» Оборок вечером в день штурма Бендер, перед тем, как Анточ с подачи Снегура дал распоряжение Гамурарю ввести в город бригаду полиции особого назначения, доложил президенту, что Бендеры находятся под нашим полным контролем, что он, Оборок, лично уже организовал блокирование города по всему периметру бетонными блоками, в результате чего гвардейцы с казаками спешно в панике бегут. Одним словом, город наш и врагу его никогда не видать... Это было то, чего ждал Снегур, хотя это и была абсолютная неправда.  Таких примеров оптимистичных докладов и речей, а также нашептываний на ушко в попытке заставить президента смотреть на события сквозь розовые очки можно привести множество.

Стоит вспомнить план, выдвинутый при штурме Бендер Борисом Муравским и «крупным специалистом» Виктором Берлинским, суть которого состояла в переправе через Днестр в районе сел Делакэу и Пугачены с целью создать некою мощную линию сопротивления, которая рассечет надвое Приднестровье и блокирует возможность общения сепаратистов Дубоссар, Рыбницы и Тирасполя. Замысел Берлинского генерал Крянгэ обещал осуществить силами одного батальона. Я на военном совете раскритиковал эту безумную идею, чистой воды аферу… В итоге Снегур план Крянгэ не утвердил. И это доказывает, что воздействовать на президента логикой при всей его нелюбви к правде все же можно было, но льстецы и лизоблюды предпочитали во всем с ним соглашаться. 

… Вместо того, чтобы выяснять, почему мы оказались неподготовленными к войне и что нужно сделать для повышения боеспособности армии, мы все эти годы выясняли, почему боевые действия начали якобы без ведома Снегура и почему ему давали плохие советы. Таким был наш главнокомандующий, такова была наша политическая элита, чьи некомпетентность, близорукость и эгоизм стали причиной нашего глубокого провала в трясину конфликта, в которой страна безнадежно увязла на много лет. 

Мирча Снегур, использовав тех, кто стоял у истоков создания государственности, кто воевал, избавился от них, вытеснив из политики. Сам первый президент, в свою очередь, был предан аграриями и «верными» советниками. Предательство порождает предательство. Мне жаль офицеров, солдат, резервистов министерства обороны и МВД, которые погибли в ходе этой преступной войны, защищая свою землю, жаль их родных и близких… 

Из книги генерала Иона КОСТАША «Дни затмения»