Аргентинское танго Якова Рошки
22.03.2013
Но мало кому известно, что есть и обратное движение. Представитель «ручейка» репатриантов контрабасист Яков Рошка после долгого отсутствия на родине вернулся на круги своя.
90-е: начало исхода
– Яков, города и веси каких стран вы периодически «населяли» собой?
– Родом я из Теленешт, но классе в третьем семья переехала в столицу. Здесь прошли мои счастливые молодые годы, считаю себя кишиневцем. Учился в музыкальной школе и музучилище имени Няги. После консерватории в 1983-м поступил в аспирантуру московской Гнесинки. Потом на 15 лет задержался в Киеве, поступив в оркестр национального театра оперы и балета Украины в качестве солиста группы контрабасов. Хотя мои московские педагоги пытались оставить меня в Златоглавой… Однако я по натуре провинциал, мне нравятся спокойные, зеленые, тихие города, где люди друг другу улыбаются, здороваются. А в Москве чувствовал себя муравьем. Улицы слишком широкие, здания чересчур высокие, расстояния слишком большие. Киев же был похож на Кишинев. Потом я работал в Аргентине, в оркестрах Кордобы – второго по значению после Буэнос-Айреса города в сердце страны.
– Что вынудило вас, успешного советского музыканта, эмигрировать?
– Работать в Киевском было большой честью, так как особо почитались три кита: Большой в Москве, Мариинка в Питере и Киевский оперный имени Шевченко. Мне пришлось очень много гастролировать по миру. В конце 80-х открылись границы, и нас стали активно приглашать на Запад, предлагая великолепные контракты, потому что исполнительский уровень у советских музыкантов был недосягаемой высоты. Мы были желанными гостями на лучших сценах планеты.
Трудно было представить себе, как это можно бросить Киев и уехать в Испанию, Францию, Польшу. Это казалось мелким, несравнимым. Многие мои товарищи даже слышать не хотели об отъезде. Была эйфория, казалось, что мы, наконец, обрели свободу, что пала диктатура, и сразу всем станет хорошо. Но потом стало ясно, что нас просто «развели»! А ведь СССР объективно был сильнее остальных стран – экономически. Культурно же – просто несравнимо выше.
И все же исход музыкантов начался. Первыми начали уезжать те, кто не нашел себя здесь.
«В Базеле выхожу на сцену, слышу: “Яша!”»
Помню, еще году в 1991-м у нас была поездка в Швейцарию, где за восемь дней мы сыграли четыре концерта в разных городах. И в трех у меня, словно под копирку, случился казус. В Базеле выходим на сцену, пару минут настраиваемся… Вдруг раздается крик из зала: «Яша!» Это сейчас наши разбросаны по миру, а тогда было удивительно встретить в Европе земляка. Товарищи удивились: «Тебя знают здесь?». В антракте пришел парень, оказался моим учеником со времен Гнесинки. Он не хватал звезд с неба, а конкуренция в Москве была жесточайшая, на каждое вакантное место в оркестре была огромная очередь, годами ждали, когда кто-то уйдет на пенсию. Дело не только в престиже, но и в материальной стороне. Во всех советских симфонических оркестрах максимальная зарплата была 200 рублей, а в Киевском, Большом и Мариинке - вдвое выше. Не найдя работу в Молдове, тот парень купил себе фиктивный вызов в Швейцарию, поиграл там на улицах, с кем-то познакомился, женился, остался там. Потом то же самое повторилось в Лозанне и Женеве.
После кризиса в 1998 году, когда у нас стало совсем плохо, я понял, что придется искать работу за рубежом. У меня масса друзей, я связался с ними. Практически в любом оркестре мира можно найти бывшего советского (на Западе все они воспринимаются как русские). Я послал сигнал по все стороны: ребята, мне совсем тут плохо! И по факсу пришли предложения из разных стран. Пока я раздумывал, ситуация усложнилась. К тому времени советские музыканты занимали в иностранных коллективах лучшие места, и местные остались без работы. А правительства призваны защищать интересы своих людей. Поэтому начались препоны для наших.
Оставались только страны третьего мира. Самой симпатичной оказалась Аргентина. Один песо стоил один доллар, зарплата водителя автобуса, к примеру, составляла тысячу долларов. Страна Латинской Америки, населенная итальянцами, которые почему-то говорят по-испански… И я рванул туда.
Жена Ольга была напугана моим решением: «Куда ты прешься? На другую сторону земного шара? Ты там никого не знаешь!». Но я верил, что смогу найти работу. В крайнем случае, стану строителем, водителем, да кем угодно.
«В Кордобе я стал местной знаменитостью»
– Что вас в Аргентине поразило с первых минут?
– Я приехал в Кордобу 1 мая, когда в Аргентине отмечается день солидарности трудящихся. Говорю таксисту: «В центр, в театр». Приехал – никого. В отеле уснул как убитый: дорога с пересадками заняла 33 часа, страшно устал. На второй день пришел в театр и выяснил, что все говорят только по-испански. По счастью, директор оркестра знал по-английски. Он с ходу обрадовал меня: «У нас как раз есть место контрабасиста в оркестре».
Прослушали, взяли на работу. Предложили назавтра пройти еще одно прослушивание. В Аргентине, как в США, Канаде, Англии и других странах, существуют так называемые симфонические банды: оркестры, состоящие из духовых инструментов контрабас. На второй день я выиграл и тот конкурс. Так сразу получил две работы. А с 1 сентября – и кафедру в консерватории. У меня было три жалованья, еще я зарабатывал серьезные деньги на учениках. Давал сольные концерты, делал записи, мастер-классы, которые хорошо оплачивались.
Я стал местной знаменитостью. Идешь по улице, тебя кто-то хлопает сзади по плечу: «О, я тебя по телевизору видел». В материальном и моральном плане чувствовал себя лучше некуда. Но не хватало общения. По вечерам и в выходные – телевизор и больше ничего.
Приехал туда, зная по-испански только «грасиас» и «буэнос диас»... Одной из статей дохода в СССР была наша культура, артисты ведущих оркестров и театров были нарасхват. В тех продолжительных поездках я чувствовал себя гражданином мира. Особых языковых проблем не возникало: можно было мимикой и жестами общаться. Но лишь в Аргентине почувствовал огромную разницу между командировками и переездом навсегда.
Я читал, что у КГБ был такой метод обучения иностранным языкам: будущего шпиона закрывали в помещении и давали слушать аудиозаписи на нужном языке, и через месяц он уже бегло на нем говорил. Убедился в действенности этого метода. Попав в языковую среду и не имея возможности слышать другие языки, очень быстро выучил испанский в его аргентинском варианте, самом трудном. Там глотают и начало, и конец слова, а середину еле проговаривают. Сами испанцы плохо понимают эту речь, когда приезжают в Аргентину. Но уже через полтора месяца я начал говорить, а через три взял себе первого ученика.
«У нас разные культурные коды»
Прекрасная страна, веселые люди, красивые женщины, великолепный климат, еда дешевая и вкусная. Но мне с аргентинцами было очень трудно общаться. Они не чувствовали меня, а мне не смешны были их шутки. У нас разные культурные коды. На выходные меня часто звали в гости, для них за честь было пригласить русского музыканта. В пятницу там жарят мясо и гуляют до понедельника. Я поначалу с удовольствием принимал приглашения, а потом начал отказываться. Потому что уже через час мне становилось скучно, я не знал, куда себя деть, начинал хандрить.
В Союзе была великолепная система образования. Нас не только образовывали, но и воспитывали. Мы получали универсальные знания. А там – поверхностные. Человек может быть отличным адвокатом или музыкантом, но в других сферах он – никто. К сожалению, Болонская система, которую нам навязали, сейчас производит таких же специалистов и в РМ. Для меня это оказалось неприятным сюрпризом. То, что меня раздражало в Аргентине, сейчас повсеместно встречаю здесь.
Вот пример их уровня знаний. С одной из моих зарплат вычли примерно 260 долларов Подоходный налог - 9 процентов, зарплата составляла около 1900. Необлагаемый минимум – 1500. Плюс 200 на жену и 100 на ребенка. Итого, в моём случае облагается налогом около 100 долларов, то есть должны были вычесть не больше 9 долларов. Подхожу к профсоюзному боссу, он смотрим на меня удивленно: «А ты откуда все это знаешь? Тебе нужно нанять адвоката, бухгалтера. Я сам в этом не разбираюсь». То есть человек не в ладу с простой арифметикой- председатель синдиката, взрослый, интеллигентный человек, великолепный музыкант. Но - знающий только свою профессию.
«Я тоскую по той Молдавии – советской...»
– Почему же все-таки решили вернуться из страны-сказки?
– Когда я там освоился, супруга продала в Киеве квартиру, взяла ребенка, пару чемоданов – и ко мне. Поначалу все было хорошо, потом она начала ворчать: они дикие, всюду грязь (вот как сейчас у нас в Кишиневе приблизительно). Отношения стали натянутыми, и мы развелись. Она укатила в Нью-Йорк, я остался с сыном Иваном. Затем, после окончания секундарии (средней школы), Ваня тоже уехал, оставив меня одного.
Понемногу стала одолевать тоска по дому. За восемь лет мне ни разу не приснилось ничего аргентинского – только Кишинев или Киев. Я садился в ночной автобус, ехал за 700 км в Сан-Хуан, где жил Саша Сузук из Одессы: водки попить, порассуждать о жизни. И однажды почувствовал, что должен вернуться. Вот и сделал маме подарок на Новый год – приехал 31 декабря 2007-го.
– Контрабас стал по жизни вашим верным Санчо Пансой. А как состоялась ваша первая с ним встреча?
– Мы жили на Нижней Ботанике, детьми бегали на озеро в Долине роз – напрямик, через сад бывшей усадьбы какого-то боярина, которая позже стала музыкальной школой. Я видел детей в белых рубашечках, со скрипками в руках. В окна из любопытства заглядывал. Однажды какой-то дядя меня за этим занятием поймал и затащил в школу. Я думал, мне будут уши драть. А он отвел меня к директору и спросил: «Хочешь музыкой заниматься?» Говорю: «Конечно». Он: «Будешь играть на кларнете». Но сидевший там контрабасист возразил: «У тебя уже есть ученик, отдай его мне».
В советское время нормальные дети заканчивали 10 классов и шли в вузы, чтобы стать учителями, врачами, инженерами и др.. В профучилища после 8-го класса поступали те, кто не мог учиться в 9-м и 10-м классах из-за низкой успеваемости. Поэтому мой отец был категорически против того, чтобы я бросил школу и пошел в музучилище. Однако я поступил наперекор воле родителей. Отец тогда в сердцах сказал: «У меня было трое детей, осталось двое».
– Вот уже пять лет как вы репатриировались. Родина по-прежнему – магнит для вас или появляются мыслишки вновь рвануть куда-нибудь?
– Есть пословица: «Где родился, там и пригодился». Где прошла молодость человека, то место и будет навсегда самым притягательным для него. Когда к нам приезжали друзья из России, говорили: «Вы живете в раю». Кишинев был сказочно красивым.
Никогда не чувствовал себя в Аргентине как дома. В Киеве и Москве – да. Было ощущение моей страны. Хотя настоящий дом – Кишинев, Молдова. Вот о Румынии такого не скажу. Когда в конце 80-х мы начали началась встречаться с родней из Румынии, трудно было ощутить их своими. Мне легче было общаться с узбеками или грузинами – у нас общий культурный код.
Я наших встречал за границей: все тоскуют по дому. Материально там может быть хорошо. Просто мне повезло, что смог вернуться. У меня там не было ни перед кем обязательств и мне было куда возвращаться – живы родители. А многие квартиры продали, отцы-матери уже на кладбище. Возвращаться некуда. Когда я вернулся, мне звонили друзья из Лос-Анджелеса, Тель-Авива, других городов. Спрашивали: «Ты вернулся домой навсегда?» Ответ: «Да». Они: «Повезло...».
– Но это все лирика. А реальность не ужаснула?
– Сказать, что я был шокирован – это еще мягко. Нет таких фраз, чтобы описать мои разочарование и обиду. Украли мой город, мою страну. Когда я приехал сода, была противная молдавская зима – сумрачно, грязно... Сердце радовалось, хотя что-то мешало. И через некоторое время я понял - что. Это было неприятное открытие. Те люди, которых в моем Кишиневе можно было встретить только на базаре и вокзале, сейчас сидят в парламенте, правительстве, офисах. Произошла страшная метаморфоза. Те, кто должны быть внизу, оказались вверху.
Я всегда гордился Молдовой, она выдавала на гора огромное количество мозгов и талантов. Тоскую по той, советской Молдавии. Страна котировалась не только вином, но уникальными заводами, феноменальными специалистами. А теперь мы известны своими неадекватными политиками. Продаем свои руки. Мы – нация штукатуров. Моем унитазы в Италии либо строим коттеджи в Москве. Для меня это огромная обида за страну.
Олег ДАШЕВСКИЙ
Новости по теме
- 26.09, 06:00
- 23.09, 06:00
- 19.09, 06:00
- 12.09, 06:00
- 12.09, 06:00
- 05.09, 06:00
- 25.07, 06:00
- 18.07, 06:00
- 18.07, 06:00
- 01.07, 06:00
Комментарии (12) Добавить комментарии
Новости по теме
- 26.09, 06:00
- 23.09, 06:00
- 19.09, 06:00
- 12.09, 06:00
- 12.09, 06:00
- 05.09, 06:00
- 25.07, 06:00
- 18.07, 06:00
- 18.07, 06:00
- 01.07, 06:00
Для Expat: вы призываете к такому уровню "толерантности", при котором никому уже нельзя дать оценок и любые высказывания становятся неинтересными. Что плохого в том, что человек был готов заняться физическим трудом? А променять Киев на Аргентину в 90-е согласился бы каждый. Человек описал полный круг, вернулся в исходную точку и очень интересно рассказал о своей "кругосветке". В чем тут совковость - я не вижу.
Фактический приговор Молдове.
#9 Expat: забыл ты наверно ,что было в 90х..или тебя родители кормили по малолетству.А образование-то если у тебя не молдаграрный или улим,то Мсоковские,Киевские ,Харьковские ВУЗы давали качественное образование тогда,если конечно было желание учиться.Но вам,из 2000х, это не понять.Уровень Гимпу для вас потолок.
Вроде нормальный человек, но местами так и прт спесь совковая. И аргентинцы ему недостаточно образованные, и молдаване повылазили со своих базаров-вокзалов, пейзаж портят.Трудно было представить себе, как это можно бросить Киев и уехать в Испанию, Францию, Польшу. Это казалось мелким, несравнимым - кокетничает знатный контрабасист, а далее вс-таки признат, что готов был в крайнем случае, стать строителем, водителем, да кем угодно. И это не где-нибудь в Европе-Америке, а в стране третьего мираСССР объективно был сильнее остальных стран экономически. Культурно же просто несравнимо выше. Мы получали универсальные знания. А там поверхностные. - фантазирует он дальше. Этими избитыми стереотипами до сих пор тешат свое тщеславие многие бывшие совковые полуинтеллигенты, попивая водку за рассуждениями о жизни с каким-нибудь сашей из Одессы общий культурный код не пропьшь.Брат юриваныча кстати, это у них семейное :-
Забавно... Вот и Березовский, как оказалось, больше всего хотел вернуться на родину.
моя бывшая коллега уехала выиграла грин-кату в Штаты. Ей уже за 60, но она стоит целый день в Макдоналдсе и проделывает там какую-то операцию у транспортера. получает тысячу долларов. Хватает на оплату квартиры и еду. И все. Ни друзей, ни родных рядом, ни дорогих сердцу картинок природы. Ах да, из своей зарплаты ей еще хватает экономить на поездку в Молдову. Так что приезжает на родину раз в два года. Говорит, что потихоньку привыкает, что зарплату ей скоро повысят, и все будет ОК. Не жалуется, выглядит хорошо. Но очень часто сидит в "Одноклассниках" и рассматривает наши общие фотки, фотки наших родных и делает комментарии типа ""Да, как нам тогда было здорово"...
Впервые, пожалуй, читаю искренний рассказ об эмиграции. Многие знакомые разъехались по всему миру, и создается впечатление, что живут они тем, то пытаются доказать - в первую очередь, самим себе, - что правильно сделали, уехав в эмиграцию. Если все в порядке - почему же так жадно ловите плохие новости из Молдовы, с таким упоением рассказываете о бедности своей родины, так презираете ее? Может, потому, что в Европе и США вы - никто, никого не интересуете, стали просто "русскими", перестав быть молдаванами, украинцами, болгарами, гагаузами, евреями? Да, где родился, там и пригодился, спасибо Якову за искренность и браво человеку, который сумел весь мир покорить своим профессионализмом, а в итоге выбрал тот путь, который душа продиктовала. Отдельное спасибо автору статьи.
Я тоже тоскую по Кишинву, по Ботаники и нашей дружбе,отзовись.М.Гильчерез Одноклассники.
Да уж, спасибо иуде Горбачеву и дураку Ельцину за то, что развалили Союз и железный занавес.
Udarim kontrabasom po fashistko-tuporylo-korrumpirovannomu stroiu "sovremennoi" Moldovy
Предприимчивый музыкант Яков Рошка оказался на редкость мудрым человеком. Понравилась очередная констатация факта чрезвычайной загрязннности Кишинва, а также оглупления нации.
Глоток правды Весь народ молдавский тоскует по тому времени, по той державе. Пришли мелкие и все изгрызли своими мандибулами, своими жадными челюстями. На сегодняшний день лучшей страны, чем Страны Советов, нет и не было